«Московские Новости»  от 18.10.2007

Оригинал статьи доступен по адресу http://www.mn.ru/issue/2007-40-68

Юрий Архипов

Резьба по вечности

Леонид Латынин. Черты и резы. - М.: Водолей Publishers, 2007

Кажется, вся слава была отпущена ему в самом начале. Мы с ним однокурсники, и я помню, как по "психодрому", внутреннему дворику на филфаке МГУ, прошелестел слух, что какой-то парень в потоке написал вступительное сочинение стихами. Парня вычислили, окружили восхищенным вниманием. Всем льстил его поэтический облик: румян, кудряв, в глазах пушкинское сияние.

Но особенно поразил он меня четверть века спустя. В пустынной гостиной Дома творчества писателей в Голицыно мы вдвоем внимали по телевизору беспомощной речи Горбачева по поводу Карабаха. Пошли потом, ошеломленные, прогуляться. Леонид уверенно обронил: "Ну все, теперь взорвется Кавказ; распадется Советский Союз". А я грешным делом подумал: "Эка фантазия у наших пиитов. Еще один сумасшедший". Но он не скорбел главою, он поэт. В древнем смысле.

Новый поэтический сборник Латынина - визитная карточка его методы и стиля. Да, и его занимает "век перемен народов и умов". Но куда больше влекут глубины и дали. Он наследник традиций медитативной лирики - не только Вяземского, Баратынского, Фёдора Глинки, но восемнадцатого века. Непосредственные предшественники - поэты Серебряного века. Недаром по строке названа серия: "Сон Серебряного века".

Классическая традиция в исполнении Латынина не патина. Когда-то Тынянов писал, что явись Пушкин и Баратынский в наше время, они только соскоблили бы "сгустки" для себя привычного, то есть переросшее в штампы, но сохранили бы логический каркас конструкций, вполне общезначимо внятных. Поэзия Латынина - яркий пример того, что означает сей тезис. Он использует спектр новейшего опыта - от акмеистов до обэриутов, от Поплавского до Бродского, но все у него переплавлено в тигле вечной гармонии.

Латынин словно продолжает взвешивать на весах поэзии Афины и Иерусалим. "Ставлю не в церкви свечу, а на зеленом лугу:" Или вовсе: И что христианские храмы / Пред камнем акропольских стен.

Нынешний православный будет таким оборотом задет. Но ему следует помнить: плох тот христианин, который не чувствует сакральности и дохристианского храма. И даже - зеленого луга. И зеленого дуба тоже - того самого, пушкинского, окаймленного златой цепью поэзии. "Сидит ворон на дубу:" Хороший поэт и должен жить как ворон - триста лет. На триста предстоящих лет книга Латынина издана тиражом в триста экземпляров. На таком тираже настаивал Поль Валери. Fuer wenige ("для немногих") - надписывал свои сборники и Жуковский.