ЛЕОНИД ЛАТЫНИН

ТУЗЕМНЫЙ СЛОВАРЬ

Книга новых стихотворений

МОСКВА 2012

От автора    

       Отобрал определенный круг стихотворений, первые   сделал последними, последние  - первыми.   Проявил власть,  данную мне   в  моем   туземном  пространстве,  отгороженном моим ТУЗЕМНЫМ СЛОВАРЕМ  от  мира, занятого   своими  глобальными   заботами.   

          Скоро выйдет и  бумажное издание, чтобы было чему лечь на полку.   Ибо электронная тень имеет место быть,   если  не  барахлит  электронное солнце.   Да к тому же  - это   мгновение тени   не имеет плоти. 

* * *

Туземный словарь параллельного быта,

Где альфа с омегой равны и похожи

Где все позабыто, что было открыто

И опытом мысли, и опытом кожи.

Где не с кем давно перемолвиться словом,

Поскольку слова, пожелтев, облетели

И в мире печальном, начальном и новом,

Рождаются звуки без смысла и цели.

Рука осторожно баюкает руку,

А вне - совершается таинство брака,

Увы, недоступное прежнему звуку,

Как свет недоступен явлению мрака.

А сердце дрожит, как замерзшая птица,

А голубь гулит в непонятном ознобе.

И тянется мыслей на юг вереница,

К уставшей от слез постаревшей Ниобе.

Мы живы с тобою навстречу невстречи,

Стократ перепетой на бронзовой лире.

Стоим на развалинах мысли и речи,

Не зная, что делать в обыденном мире.

1 ноября 2009

* * *

Еще не высохли чернила,

В пределах завтра и вчера,

И спит прекрасная Далила,

Под ризой век из серебра.

Рука крылом озябшим машет,

Ныряет жарко в облака,

Никто не сеет и не пашет

Столетье, кроме дурака.

И жажду утолив лихую

Туманным призраком воды,

Чего же я опять ликую

Срывая поздние плоды,

Опять брожу губами края

Ища заветные слова.

В которых ключ к воротам рая

Мерцает видимый едва.

Зову тугое чувство меры,

Вдали от меченых дорог,

Где в царство тени и химеры,

Лишь иногда снисходит Бог.

24 апреля 2012

* * *

Продолжается русская драма

Неподвластная долгим векам.

Где играет грядущего хама

Настоящий грядущий хам.

Где с губительным жаром и пылом

Мельтешит бунтарей череда,

Где в пространстве большом и унылом.

Машет крыльями праздно беда.

Где тасуются скудные страсти,

Где заходится в раже тоска.

Хорошо, что мы в собственной власти,

С револьверной судьбой у виска.

14 марта 2010

* * *

Пора надежды миновала,

Пора отчаянья прошла,

Лоснятся листья краснотала

Вдоль кромки тонкого ствола.

Я ром плесну себе в посуду,

И сыром пряным закушу.

И жизнь, царицу и паскуду,

На черный танец приглашу.

И мы закружимся нелепо

В кандальной вымершей глуши,

Где жизнь прошла светло и слепо,

При свете сумрачной души.

И что с того, что кратки годы

В моей измученной стране.

Под звуки праздной несвободы,

Мы были счастливы вполне.

1 ноября 2011

* * *

Утешь меня, мой ангел грешный,

Останови мой давний страх,

В разгаре мысли неутешной,

Что был я прах и стану прах.

Быть Богу тяжело угодным

Нам было встари и внови,

Но для того, чтоб быть свободным,

Достаточно глотка любви

От этих дней казенной смуты,

Где длится судеб череда,

Где драгоценны лет минуты -

До края страшного суда.

Разлей по чашкам чай зеленый,

Налей мне доброго вина

В бокал с тоской неутоленной,

Где только вечность и вина.

И буду я тобой утешен

Во сне мирском и наяву,

Где я живу и нем и грешен,

Пока живу.

8 декабря 2011

* * *

Душа не ранена и даже не убита,

А просто, как предмет, удалена.

Остался быт, разбитое корыто,

И кое в ком - надежда и вина.

А жизнь течет - ни берега, ни края,

Ни возгласа, ни крика, ни рожна,

Течет себе, ликуя и играя.

Как в мертвом море мертвая волна.

Без звука в воздух поднимая двери,

Тела и шкуры вверх над головой,

Не каждому, увы, дано по вере,

И в общей куче мертвый и живой.

Налью вина и подниму посуду

За отчий край, за нашего Творца.

За скорбный век, за то, что верил чуду,

Еще за то, что вере нет конца.

3 апреля 2010

* * *

Неумело и безвольно

Праздно и грешно

Жизнь прошла светло и больно

Щедро и смешно.

Меж Содомом и Гоморрой

Прав или не прав,

Пролетел мой поезд скорый

Под откос стремглав.

Вроде кости были целы,

Не сгорел дотла.

Ветка пьяная памелы

Вдоль груди легла.

И зачем - то возле тела

Копошилось зло…

А вокруг цвело и пело

Пело и цвело

15 марта 2010

* * *

Что- то нА сердце торжественно- устало,

Полусмута, полувера и печаль,

Жаль не прошлого, а будущего стало

И, конечно, не случившегося жаль.

Непогоды через ветви замерцали,

Желтых листьев на ступенях вороха,

Белый крестик на сиреневой эмали

Не спасает от казенного греха.

Кто там шарится ночами на манеже,

Кто там кроликов разводит до утра,

Еже грешников и праведников еже,

Не доводят эти игры до добра

А в кремлевской подворотне смех и плачи,

Драки смертные, тоска и канитель,

А в покоях, разумеется, тем паче,

Там, где главное корыто и постель.

Душу выложу на голую посуду,

Острой вилкой осторожно проколю.

И наверное, засну и позабуду,

Кто там ночью колобродил по кремлю.

10 февраля 2010

* * *

Как вреден дым отечества, однако,

Закрыта дверь и в голове угар,

Не лучше ли отправиться в Монако,

И в прочий незатейливый Катар.

Чихаешь, ждешь, и голова кружится,

И слезы застилают белый свет.

Зачем, скажи, мне эта заграница,

Где дыма соответственного нет.

Душа горит, снуют противогазы,

Метель, гроза и прочая тоска,

И по небу рассыпаны алмазы,

И палец сам собой танцует у виска.

А впрочем, с дымом тоже перебои,

Открыл окно и прибывает сил.

Вот так и умер незаметно в Трое

Проспавший бой какой- нибудь Ахилл.

22 марта 2010

* * *

Земная жизнь закончилась давно,

В которой всех событий - на пол дня.

И лишь смотрю реальное кино,

В котором, слава Богу, нет меня.

Арабский ветер над кремлем навис,

Европа тает, как весенний снег,

Китайский бред является на «бис»

В очередной за Хиросимой век.

А были ли счастливей времена?

А будут ли, наверно, не поймешь.

Реальны лишь посудина вина

Да хлеба кус, за вожделенный грош.

Зачем- то Рим зажег опять огни,

Манеж кипит, как мясо в казане.

И это все - единственные дни,

На краткий миг дарованные мне.

6 октября 2011

* * *

Трудно не быть, не сметь и не ждать.

А так вот просто умеренно тлеть,

Смотреть, как летит по небу кровать,

В которой не спит и твоя смерть.

Вот кто- то открыл на тебя глаза,

И удивился, что ты еще есть.

И кто - то изрек, не против, а за,

Пришедшую с юга весть,

Где кипит в казанЕ мировая скорбь,

Где булькает жижа и наших судеб.

Слева Двина, а правее Обь

В чаше вино и на блюде хлеб.

Так разломи пополам ломоть,

Дай же глоток в горло вина.

Благослови пищу, Господь.

Нынче пожар, завтра война.

Локоть вдави ниже груди,

Гомон времен слышать пора.

Было намедни - «все впереди».

И без паузы - «только вчера».

2 августа 2011

* * *

Ненасытное чувство тревоги

Ненасытное веянье страха.

Подведем безнадежно итоги

Под мажорную музыку Баха.

Раз унынье - не царское дело,

Будем прошлое браво итожить,

Нас поддержит и бренное тело,

И душа не чужая, быть может.

Было детство в церковной ограде,

Было действо длиною в полвека,

Не корысти, а милости ради

Незнакомого мне человека,

Что пришел, но еще не родился.

Что живет, но еще не свободен

Пятый угол о вечность разбился,

Словно Господу стал неугоден.

Нам отмерится верой, не мерой,

За прожитое в долге и смуте.

В жизни праздной, до вымысла серой,

Но прекрасно- нелепой по сути.

1 ноября 2011

* * *

Опять влекомы и ведомы,

Опять стихийны и бодры,

И егеря, и управдомы

Послеобыденной поры.

Какая гонит злая сила

Вас на разбой и на убой.

Как будто нас недокосило

В очередной последний бой.

Горнит рожок, пылит дорога.

Брусчатка тянется к руке.

И смутен лик иного бога,

Мерцающего вдалеке.

Налей в бокал вина и страха,

Поставь на стол весь прошлый век.

И вот опять готов для праха

Не отдохнувший человек.

Куда вы, праздные изгои,

Зачем вы, рыцари на час?

Уже готова к жертве Троя

Всех нас.

23 декабря 2011

* * *

Немного воли и немного света,

Еще глоток житейского вина,

Да в декабре умеренное лето,

И жизнь жива и до краев полна.

Вот облако ползет пониже дома,

Вот дождь размыл дорожные следы,

Далекий отзвук бережного грома

И камыши у золотой воды.

И растворяясь в безымянном мраке,

Вот в этой одичавшей тишине.

Я полусчастлив у камней Итаки,

Спустившейся нечаянно ко мне.

Горит огонь в разрушенном камине,

И мрамор тускл и выбито окно,

Но где - то там, на женской половине,

Играет лютня жарко и грешно.

1 января 2012

* * *

Даль земная так далеко,

Даль небесная дальней.

В этой жизни мало прока,

Сорок лет, как сорок дней.

Может я не жил на свете

Просто в дреме длил года.

Ехал в сломанной карете

Мимо смутного пруда.

Где кормилась уток стая,

Пруд заросший теребя,

Где я, древний том листая,

Невзначай нашел тебя.

И остался в этом томе,

Согласясь с сюжетом сим.

И со всем смирился, кроме

Жить по правилам твоим -

Верить в чох и жох, в остуду.

Милость челяди беречь.

Как и встарь, доверясь чуду,

Тайно пью слепую речь.

20 января 2012

* * *

Тревожен час, безумно время,

Стихия буднично темна,

А я не с этими и теми,

Но в их лихие времена.

Идут снега, грядут метели,

И стынет память на лету.

Неужто мы на самом деле

Пересекли опять черту

Лениво мирного разлада,

Устало праздного труда

Уже зимы, еще не ада

И часа Божьего суда.

Плывет война по синим весям

В тумане вязком новостей,

Как это мир для мира тесен

Под бременем людских страстей.

А солнца круг еще катится,

И птица кружится жива,

И сшибку празднует столица

По всем законам естества.

1 февраля 2012

* * *

Жгу солому в заезженной Пизе,

В окружении праздных речей.

По шенгенской оплаченной визе,

Где окраинный дышит ручей.

Дым, как дым от паршивой соломы,

Но с московским сравнить не могу,

Слишком запахи их невесомы.

Слишком бледны на чахлом лугу.

Вот у нас задымит, так в полнеба,

А напрячься, и нету царя,

Государства, отечества, хлеба,

Под победный Schlagwort букваря,

Вдохновенны прекрасные лица,

Исторгавшие - «мы не рабы».

И сшибается лбами столица,

Страшно крепки чугунные лбы.

Как скучна без разборок Европа,

Усыпальница мыслям святым.

Ни пожара тебе, ни потопа,

Лишь истории жалостный дым.

6 февраля 2012

* * *

Что - то ветер над оливами тяжел.

Густо падают февральские дожди.

И зачем я в эту невидаль зашел,

Говорили, дураку, не заходи.

В новой жизни я еще не наторел.

Дом рифмуется с растерянностью дня.

Хорошо, что окончательный предел

Не написан небесами для меня.

Я накину удивленье от дождя,

Барабанит по плечам моим вода.

Я уехал от безумного вождя,

Но уехав, не уехал никуда.

Солнце в тучах источает свой испуг,

Галька мокрая шуршит потом в ночи,

Ты прости, что я молчу, сердечный друг,

Только ты со мной сегодня не молчи.

Шуры- муры шери - бренди до утра,

Между делом надавить, шутя, курок.

Как свинцовы под оливами ветра,

Что топорщат куропатки рваный бок.

9 февраля 2012

* * *

Справа даль и слева тоже.

Впереди скалистый брег.

Помоги нам грешным, Боже,

Пережить и этот век.

Власть дрожащих в тайном страхе

Низших дней и высших сфер,

Не истлевшую во прахе

Волю ненависти вер.

Третий зрак ослеп и умер,

Вознесен на небеси.

И мычит морзянкой зуммер, -

Наказуй или спаси.

А земля летит куда - то,

Не жива и не мертва.

Так же ветрено крылата

По законам естества.

Птица вьет гнездо беспечно

Без фаты и без колец.

Хорошо, что все не вечно,

И конечно, наконец.

15 февраля 2012

* * *

Я слеп в чужой земле, я глух в чужой стране.

Слова мои мертвы и речь моя нема,

А что с моей страной, вопросы не ко мне,

Она в который раз опять сошла с ума.

Смешалось в кучу то, что грезило войной,

Что было меж собой веками на ножах,

И красно-белый стяг развеян надо мной,

И красно-белый дым на четырех ветрах.

Сижу в своем углу, свищу себе в свирель,

Немому не слова, а музыка нужна.

А на дворе весна, и впереди апрель,

И хочется еще хоть толику рожна.

И вечер так хорош, что хочется не знать

О сборище толпы, о скопище забот,

И лезет на незнать разбуженная знать.

А может быть, опять совсем наоборот.

Закат по кромке гор, как кровь по острию,

Охотничье ружье стреляет беглых птиц,

Как хорошо, что нем, и время не мое,

И нет меня давно среди безумных лиц.

22 февраля 2012

* * *

Дорога в никуда, Тарханово, трава,

И яблони в цвету и месяц невесом.

Сегодня ты навзрыд родна и не права,

Как по сЕрдцу в угад тяжелым колесом.

Я небо расстелю от сна до тишины, .

Я волосы прибью к созвездью миража,

Я в душу положу прекрасных пол страны,

И что- нибудь из дат твоих для куража.

Одну, где ты была больна еще не мной.

Где ветер бил в лицо, метель себе мела.

Другую, где палил невыносимый зной,

И где я шел туда, и где ты не была.

И все- таки свела всевышняя судьба,

Помимо мер и всех неведомых причин,

И трещина легла посередине лба,

Размером больше всех разумных величин.

И вытек прежний ум, и втек в меня иной,

И трещина сошлась без шрама и рубца,

И то, чем ты была, быть перестало мной,

За вычетом судьбы и смертного творца.

24 февраля 2012

* * *

И ты ни в чем не виновата.

И я ни в чем не виноват.

А брат опять идет на брата

Уже убитого стократ.

Кому печаль, кому победа,

Который год, который век.

По схеме дат, в сюжете бреда

По зову сбрендивших калек.

Весна проходит, молча мимо,

Земля торопится остыть.

Какой то милостью хранима,

Готова к жертве волчья сыть

У стаи вновь избыток прыти,

В поту железные бока.

И в ожиданье мяса сыти

Слюна течет у вожака.

26 февраля 2012

* * *

Земля моя, зачем ты не кругла,

А сумрачно пряма и не поката,

Четыре равнобедренных угла

Среди полуснесенного Арбата.

Больничные слепые фонари,

Угрюмые завешанные стены,

И бесполезно, что не говори,

Торчат рога надломленной антенны.

Здесь бродит призрак завтрашнего дня

Живущий тяжело и виновато,

В нем больше от тебя, чем от меня,

Летавшего по воздуху когда-то.

Течет на кухне нечинимый кран,

Чуть слышно за стеной бренчит гитара.

И черенонем обугленный экран,

Сгоревший от грядущего пожара.

7 марта 2012

* * *

Снова волны, снова море, снова воля,

И все дальше за проливами земля,

Снова прошлое грядущее неволя

Повторяет воспаленно ноту «ля»,

«Ля» в миноре, «ля» в загуле, «ля» в распаде,

Извлеченное расплавленной трубой,

И чего скажите снова, люди, ради

Лезут в пекло запаленное собой.

Тает снег, весна проходит, век истрачен.

Брызги солнца долетают до лица.

Отчего, кто не убит, тот одурачен

Спелой мыслью удалого мертвеца.

Я бы тоже, вероятно, вместе с ними,

Полз и плакал и хватался за ножи.

Если б жил незамечаем в новом Риме,

Запечатанный, как в тесто, в этажи.

Без меня проходит время неживое

Наступает до потопная пора.

Жаль, что леса не осталось больше Ною,

Ни зубила, ни пилы, ни топора.

15 марта 2012

* * *

Из неизбвности и нежности

Из ниоткуда - вникуда.

Из той великой неизбежности

Прихода Божьего суда

Пишу Вам,нежная и праздная,

Моя бессонница и сон,

Где, эту жизнь прощально празднуя,

Душа спешит за небосклон.

Я жил, как все, на грани случая.

За гранью меры и тоски,

И снова боль,слепя и мучая,

Сжимает бережно виски.

Я Вам пишу, устало веруя

В несправедливости завет,

Мы - не последние и первые

Изгнанники бесплодных лет,

Где мне, земной заботой полита,

Судьба вполне благоволит,

Где то, что налито - то пролито,

А то, что выпито - болит.

1 апреля 2012

* * *

Никто не виноват, что я умру.

Никто не виноват, что ты умрешь,

Закончив древнюю игру

В неведенье и ложь.

В короткий свет по кличке тьма,

И бред по кличке - речь,

Я в двадцать лет сошел с ума,

Чтоб смертью пренебречь

И не истлеть в земной глуши

Где честь исчерпал ум.

Я продал жизнь за клок души,

Летящий наобум.

И час за часом, день за днем,

Как все грешил и лгал,

А жизнь текла за окоем,

Как из ковша металл.

И вот оно слепое дно

С мерцающей судьбой,

Где солнце с Богом заодно

Сожгут меня с тобой.

12 апреля 2012

ПЕЙЗАЖ ЗА ОКНОМ

Смывает мир, как мусор, в океан,

Проходит век, не бывшее итожа.

И пуст души неведомый экран,

Лишь тускло светит выбритая кожа.

Надену шляпу видом набекрень.

Мозги ввихну и посмотрю направо,

Направо делят жадно дребедень -

По смыслу вкупе суета и слава.

Налево пир по имени чума,

От ярости кривы и скорбны лица,

Постичь не хватит бедного ума.

Зачем все это продолжает длиться.

Суть - все равно отмерены часы,

Конечны вера и любая крепость.

Давно разбиты вечности весы,

Их заменили случай и нелепость.

А дождь все пуще, по окну стуча,

Напоминает о небесной каре.

Так и живем - пока горит свеча,

Три надземных и поднебесных твари.

10 апреля 2012

* * *

Пишу не о том, что думаю,

Иду, не куда хочу,

Жизнь свою нежно угрюмую

Я под откос качу.

Как она быстро катится,

Слезой из озябших век.

Вчера начиналась пятница.

Сегодня кончается век

Больной некрасивой удали,

Живущего напролом

Я ведь не знаю, буду ли

Завтра водить пером.

Тучи на небе шалые,

Дождь барабанит дробь.

Господи, в годы малые

Жить не в грехе сподобь.

Киснет в дожде околица,

По адресу град «айпи»

Боже, коль мир расколется,

Обратно его слепи.

10 апреля 2012

* * *

Не лишай меня, Боже, движения речи,

И короткого жеста случившихся слов.

По мерцанию губ Иоанна Предтечи

Я угадывать тайные смыслы готов,

Где так зыбок письмен золотистый угольник,

По лазурному полю пустынного дня.

По какому суду, добровольный невольник,

Я прикован судьбой у чужого огня.

И свобода моя не в пространстве и воле.

Не в промозглой дороге в чудные края,

А свобода моя в нестареющей боли,

Этой каторжной доле вериг бытия,

И щепоти небрежной сорвавшихся знаков,

Обретающих форму нечаянных фраз,

Где словарь у людей и зверей одинаков,

Подтвержденный горящим безумием глаз.

Как неряшливо тело мерцающей мысли,

Как убого ее воплощение в суть,

Разве лишь иногда и в каком-то божественном смысле

Это лезвие вспорет - закрытую истине - грудь.

16 апреля 2012

* * *

Еще не отданы долги,

И не исчерпаны печали,

И ночи лунные долги

Веселой осени в начале.

Еще не допито вино

В огранной зелени посуды,

И кровь «шато» закрыла дно,

Снадобье Вакха от простуды.

И я рисую на стекле

Узор листа замысловатый.

И фонаря печать во мгле,

Обложенной свинцовой ватой

Манит еще, мерцая, взгляд,

Чтоб помнил я, завороженный,

Что веры горний Вышеград

Не погасил свечи зажженной.

5 марта 2011

* * *

Ангел мой земной, обними меня,

И поплачь еще на моем плече.

Здесь свеча горит, в пол, горит, огня,

Сколько ей светить, и горечь свече?

Уроню ладонь на твою слезу.

Подниму глаза, помолюсь Творцу.

Толи лес горит на земле внизу,

Толи нас ведут, наконец, к венцу.

Вот и свет погас на излете дня,

Позади весна, впереди зима.

Ангел мой земной, обними меня.

Чтобы нам с тобой не сойти с ума.

9 сентября 2010

* * *

Учит пенью опять соловья

Говорливая галочья стая.

И чего это мучаюсь я,

Это действо в упор наблюдая?

Как мне жаль и его и себя,

Но, топорща облезлые крылья,

Ноту «до» исторгает, сипя,

Дорогая моя камарилья.

Соловей и растерян и нем,

Озирая притихшую сушу,

Видно Боже не любит совсем

Соловьиную нежную душу,

Что оставил учить соловья

Это чудо облезлого кроя.

Сколько лишнего было зверья

На посудине славного Ноя…

8 мая 2010

* * *

Душа не ранена и даже не убита,

А просто, как предмет, удалена.

Остался быт, разбитое корыто,

И кое в ком - надежда и вина.

Пустеют города, беднеют страны.

И рощи переводят на дрова.

И тускло светят яркие экраны,

В тумане бреда видимы едва.

А жизнь течет - ни берега, ни края,

Ни возгласа, ни крика, ни рожна,

Течет себе, ликуя и играя.

Как в мертвом море мертвая волна.

Без звука в воздух поднимая двери,

Тела и шкуры вверх над головой,

Не каждому, увы, дано по вере,

И в общей куче мертвый и живой.

Налью вина и подниму посуду

За отчий край, за нашего Творца.

За скорбный век, за то, что верил чуду,

Еще за то, что вере нет конца.

3 апреля 2010

* * *

Мой ангел золотой

Пронизанный лучами

Смеется надо мной

Холодными ночами.

Не говорит мне нет,

Доводит до озноба.

И что такое свет

Мы знаем только оба.

Вот он взмахнул крылом,

И лишь потом крылами,

И нежностью влеком

Он кружится над нами.

Влажны овалы губ.

От воли и тумана.

Он не бывает груб,

Не ведает обмана

И я молюсь смеясь,

Дыша и веря еле.

И неземная связь,

Мерцает в грешном теле.

16 сентября 2010

* * *

Что мне сказать про земные дела?

Чем отличается зло от добра?

Снова во мне ни двора, ни кола,

Справа налево - туман и игра.

Вот королева, накинув парик,

Вьет из кудели не парную нить.

Как мной любим этот призрачный лик.

Только мне не с кем, и не за что пить.

Я бы налил и бумажно изрЕк -

Жаль, что вокруг неприкаянный год,

Что, не начавшись, кончается век

Страстного слова и праздных забот.

Сумрак разъят на четырнадцать дат,

Память на две неземные вины.

Что ты наделал, марьяжный солдат,

Данник безрукий туземной войны.

Вот уже свет воссиял и потух,

Вот уже тьма отшумела крылом.

Утро чужое, как сонный петух

Горло дерет по тебе за углом.

20 июля 2011

* * *

Неумело и безвольно

Праздно и грешно

Жизнь прошла светло и больно

Щедро и смешно.

Меж Содомом и Гоморрой

Прав или не прав,

Пролетел мой поезд скорый

Под откос стремглав.

Вроде кости были целы,

Не сгорел дотла.

Ветка пьяная помелы

Вдоль груди легла.

И зачем - то возле тела

Копошилось зло…

А вокруг цвело и пело

Пело и цвело

8 июня 2011

* * *

Зачем ты мучаешь меня,

Живем и так в аду.

Я желтый лист на склоне дня

В живом еще саду.

Пока горит Твоя заря,

Дай надышаться впрок,

Не проливай на землю зря

Моей судьбы глоток.

Не оборви, пока душа

Не выплакала слез.

И на конце карандаша

Недовозник вопрос.

А ветер Божий все сильней.

Все тяжелей роса,

И в дальнем всполохе огней

Уже горят леса.

Кому, зачем и как служил,

Не разгадать вовек.

И для чего так праздно жил

Не вольный человек.

26 июня 2011

* * *

Конечно, птицы Божие мертвы,

А птиц греха несчетно и несметно.

Но я живу на берегах Москвы

Невидимо, легко и незаметно,

И сам не замечая наугад

Птенцов греха неразрушимой власти,

Я сам себе и пригород и град

И даже обитатель их отчасти.

Я не сужу ни жертв ни палача,

Я лишь скорблю о небессмертной плоти,

Едва существование влача

При бесполезной, кажется, работе.

И знаете, я вовсе не грущу,

И жизнь иную не хочу напрасно.

С утра кукую, к вечеру свищу,

И все, заметьте, ладно и безгласно.

24 ноября 2007

* * *

Сколько в мире всякого хлама,

Сокрушает легко сердца.

Вот сажают грядущего хама

В настоящем на трон творца.

Вот любовь заменяют мылом,

Вот страдают в пустом пылу.

И живут в пространстве унылом,

Полумертвом, живом полу.

Или прочие скудные страсти.

Или хуже того - тоска.

Хорошо, что мы в собственной власти,

С револьверной судьбой у виска.

30 ноября 2007

* * *

Что вы делите, бедные люди,

Когда в мире кругом благодать.

Лучше в Африке плыть на верблюде,

Или в Шуе картошку копать.

Лучше совестью круг огранича,

У камина играть в буриме.

И на речке по имени Ича,

Просыпаясь мечтать о соме.

И не жить в ожиданье добычи,

Три гроша на четыре деля.

Страх и зависть не лучший обычай,

Кои любит земная земля.

Есть же кроха свободного неба,

Или мелос любви без колец.

И краюха съедобного хлеба,

Есть же вера и сон, наконец.

5 декабря 2007

* * *

Что-то мысли одолели да заботы, 
Что-то оттепелью чавкает зима, 
И закрытые дороги повороты 
Тормозят мое движение ума. 
 
Но привычная работа автомата, 
Из заноса постепенно выхожу. 
В этом хаосе природа виновата, 
И за хаос я природу не сужу. 
 
Снова социум на выселках в дурдоме, 
Снова правит надоевший передел. 
А у нас, у не участвующих, кроме 
Жизни, нету на земле текущих дел - 
 
Снег расчистить от навеса до забора, 
Вдеть в иголку незатейливую нить. 
Да еще не неизбежно, пусть не скоро, 
Жизнь и смерть, шутя, соединить. 
 
7 декабря 2007

* * *

Не день погас, не спутница ушла,

Не скип берез иссяк и замолчал,

А ночь пришла бессмертна и пошла

Под музыку начала всех начал.

Что делал я на нежилой земле,

И почему, вступая в диалог,

Я в теремном зачуханном кремле

Промолвить слова правного не мог?

Все часа ждал и отчества себе,

Но бедным здесь давно не подают.

И волю быть тождественным судьбе

Я променял на скаредный уют.

И вот свищу в погудку, как в кулак,

И на печи мусолю калачи.

И Божий лик не различает зрак

При свете трехкопеечной свечи.

28 декабря 2007

* * *

Опять преображенец за стеной

Кремлевской, каменной, крамольной.

И пахнет дымом и войной

Под звон кандальный или колокольный.

И грянет швед очередной,

Опять Полтава и Цусима,

Как пахнет дымом и войной

Невыносимо.

И страх по воздуху разлит,

И брошенный ребенок плачет,

И вдохновенный прозелит

По вздрогнувшей брусчатке скачет.

Что проку в возгласе моем,

Неслышимом в грядущем громе.

Дым застилает окоем,

И запах гари проступает в доме.

29 декабря 2007

* * *

Хорошо, что мир просторен,

Как его не обозначь.

Хорошо, что я в нем овен,

А не шут или палач.

Хорошо, что дом ухожен,

Сердце трудится в груди,

Хорошо, что мне положен

Отдых где- то впереди.

И еще в разгаре лета

Тайну древнюю тая,

На странице пятна света,

В пятой книге бытия.

Белок лет и дятла стуки,

Блик на кованом ключе.

И твои в прожилках руки,

На моем живом плече.

12 января 2008

* * *

Не беги судьбы беспечной,

Заплутав в добре и зле,

Что с того, что жизни вечной

Нету места на земле.

Мир надежен и прекрасен,

Пусть исчислен суммой лет,

Век короткий не напрасен,

Если в нем оставлен след.

Ничего, что светит скука,

Сквозь небожью благодать.

И всего одна наука,

Больше взять и меньше дать.

Доброй вести сердце радо,

Что случилась вне ума -

Там, вдали за краем ада

Свет мерцает, а не тьма.

13 января 2008

* * *

Снег, туман, зима метели,

На окне герани куст.

Неужели, в самом деле,

Сущный мир до донца пуст.

Зло, добро, успех, утрата,

Власть, удача, нищета,

Брат войной идет на брата.

Равны - слава и тщета.

Разве что любовь и ласка,

Каплей светятся на дне.

Да удачная побаска,

Не сгоревшая в огне -

Веры, времени, потопа.

Праха, истины, стыда...

Крест, развалины, Европа.

Время Божьего суда.

25 января 2008

* * *

Неправых нет, и правота мираж,

Туманны лица в сумерках времен.

Не лучше ль взять бесцветный карандаш,

И перейти бесцветный небосклон.

На пустоте, на призраке ничто,

Бесцветный путь куда то проложить.

И расстегнув бесцветное пальто,

Начать не умирать, а снова жить.

Ни с кем не споря, веруя и для

Не эти дни, а те, что пропустил,

Иному свету с музыкой внемля,

Под сенью золотых небесных крыл.

И если вдруг исчезнешь в никуда,

Не трать на сожаленье бренный пыл.

Исчезнуть вовсе, вовсе не беда,

Беда, что жил, как будто и не жил.

4 февраля 2008

* * *

Из снега выплыло пальто,

И вслед за ним глаза и плечи,

За что мне, Господи, за что

Пустых людей пустые речи.

И на бегу и на ходу,

Не наполняя смыслом слово,

Я тоже с ними речь веду

Рассеянно и бестолково.

И не встречаясь, разошлись,

Как будто не жили, а спали.

А над землей такая высь,

Такие бешеные дали.

И Бог на облаке седом,

И свет неистовый сквозь очи,

И как звезда летящий дом,

В пространстве наступившей ночи.

А может впрямь, иссякла речь,

Убита мысль, погасли звуки.

Остались только крылья плеч,

Да обнимающие руки.

20 февраля 2008

* * *

Свет в распахнутом оконце,

Дождь стучит легко по крыше.

Обитает нынче солнце

Где то много неба выше.

Ты, наверное, в Париже,

Пролила на скатерть кофе.

Солнца нет и неба ниже

На застроенной Голгофе.

Человеческие страсти

Остывают понемногу.

Я сегодня в чудной власти,

Помолюсь спокойно Богу.

И в молитве безымянной,

Я избегну середины

Этой жизни многогранной,

Где добро и зло едины.

20 апреля 2008

* * *

Соловей поет беспечно.

Как и в оны времена.

Хорошо, что все не вечно,

Даже вечность не вечна.

Умер дрозд, соседа нету,

Лето движется к зиме,

И сползает тихо в Лету

Плот Венеции во тьме.

На столе пуста бутылка,

Под столом уснувший пес.

Только пьяный сторож пылко,

Задает смешной вопрос.

Что нас ждет на дне потопа?..

С видом смутным на луну

Темнокожая Европа

Как и Рим идет ко дну.

Все империи зачахли.

Там где храмы - дым и чад.

Да еще кривые сакли

Тоже временно торчат.

22 апреля 2008

* * *

В кривых зеркалах отражается то,

Что было и бытом и сном и удачей.

Зеленое в клетку на крыльях пальто,

И в майские грозы полеты над дачей.

И эта прибитая к небу сосна.

И птиц провожающих плавная свита,

Какая стояла на небе весна

Хрустальная. Жаль, что о память разбита.

И жест обжигающий кожу и взгляд.

И жест, отраженный в струях водопада,

Я жил на земле, обернувшись назад,

А этого делать, конечно, не надо.

И солнце горит, раскаляясь добела.

И Бейт Шеарим не спасет от зноя.

Наверное, жизнь, что была - не была,

Не более чем легендарная Троя.

30 апреля 2008

* * *

Как незаметно каменеют люди? -

В ответе не нуждается вопрос.

Днесь голова Крестителя на блюде

Не вызовет ни радости, ни слез.

Добро и зло уже неразличимы,

И свет и тьма синонимы вполне.

Лицо неотделимо от личины

При солнце, а не то что при луне.

И взяв свечу неосторожно в руку,

Ищу не человека, только след,

Что мне оставил древнюю науку,

Добро - есмъ жизнь, а беззащитность - свет.

А свет свечи не гаснет и не греет,

А день вокруг до одури горяч.

И запах смерти уловимо веет,

Напоминая одинокий плач.

28 мая 2008

* * *

Никто не вернулся назад. 
Никто не воскрес из ушедших. 
Хотя не таинственен ад 
Для тронутых и сумасшедших. 
 
И, розы сажая в раю, 
Не знают ушедшие ране, 
Как мы в невеселом краю 
Бредем, спотыкаясь в тумане.  
 
Любя, ненавидя, скорбя, 
Растерянно и одиноко, 
На мелочи жизни дробя 
До самого крайнего срока. 
 
А музыка плачет вокруг 
До визга, до крика, до стона… 
О, если б не лебеди вдруг 
Да утки, летящие с Дона… 
 
6 июля 2008

* * *

В словах моих так мало гласных,

А несогласных - пруд пруди,

Как лет тревожных и напрасных,

Что стали прошлым впереди.

Столы железные и стулья

В саду торжественно пусты,

И шляпы кожаная тулья

Собой украсила кусты.

А я сижу в саду пирую,

Налью и выпью до конца.

За первой рюмкою вторую

Во имя сына и отца.

Чего тебе, моя зазноба,

Дай отдохнуть от ратных дел.

Мы как - нибудь исполним оба

Нам предназначенный удел,

А я хочу еще немного -

Вина и бешеной тоски

Вне воли, истины и Бога,

И жизни грешной вопреки.

13 июля 2008

* * * 

В моей пустыне - желтая зима.  
В твоей пустыне - мертвый кенгуру.  
Как весело с утра сходить с ума  
И знать, что поумнеешь в вечеру.  
 
Глотнешь глоток казенного вина.  
Помедлив, запрокинешь медный лик.  
И, осушив посудину до дна,  
Развяжешь свой завязанный язык.  
 
И скажешь вслух кому-то никому:  
- Вон там, в окне, меж солнцем и свечей,  
Приспело время занавесить тьму  
Прошедшим веком вытканной парчей.  
 
И, сей железный занавес узрев  
Под пальцами неторопливых прях,  
Проступит, наконец, двуглавый лев  
С орлом двуглавым в стиснутых когтях.  

28 сентября 2008

* * *

Жизнь одна прошла убого,  
Жизнь другая на дворе.  
Что-то стало меньше Бога  
В наступающей поре.  
 
Изживается аскеза,  
Незатейливо греша…  
Из обычного пореза  
Праздно вытекла душа.  
 
Бойко бедная эпоха  
От свобод изнемогла,  
И венчает скомороха  
Вновь на царские дела.  
 
Ничего себе забава  
В царстве выцветших идей…  
Равно слева или справа  
Звери в образе людей.  
 
9 октября 2008

* * *

Слякоть, грязь, дожди, простуда,

На душе легко.

На столе стоит посуда,

В ней - «Мадам Клико».

На дворе горит рябина

Золотом огня.

Жизни праздной полвина

Брезжит у меня.

Желты грозди винограда,

Рядом ветхий том,

За грехи мои награда

Этот поздний дом.

На окне свернулась кошка,

Чуть болит плечо.

И вселенная в окошко

Дышит горячо.

12 октября 2008

* * *

Пока трава не ляжет под снега.  
Пока земля жива и плодносна,  
Ударимся в осенние бега,  
Раз на земле печально и несносно.  
 
Мы посетим катулловы сады,  
Священных рощ облезлые дубравы,  
На бреге Стикса, около воды,  
Присядем у озябшей переправы.  
 
Ты флейту мне достанешь из чехла,  
А я вручу тебе затейливые ноты  
Из емкости разбитого стекла,  
В которой мы варили привороты.  
 
И прежде чем метелью заметет  
Осенний свет и сумрачные дали  
И воды Стикса превратятся в лед,  
Мы две-три ноты склеим из печали.  
 
10 ноября 2008  

* * *

Когда б вы знали, из какого ада  
Приходят звуки в мертвые слова,  
Как набирает воздух серенада,  
Вдохнув живую музыку едва.  
 
И в тех словах и сулема, и сера.  
И запах мяса, жженого в костре,  
И та, иная наизнанку, вера,  
Что состоит из точек и тире.  
 
В которых - стон, и возгласы, и крики,

И гомон слуг священного огня,  
И отсвет глаз подземного владыки,  
Что смотрит в пекло, голову склоня.  
 
И что с того, что мы в подлунном мире  
Придем в восторг от поднебесных нот,  
Их в первый раз сыграли не на лире,  
А олово вливая в отчий рот.  
 
13 ноября 2008

* * *

Открыть глаза, нелепая затея,  
Увидеть мир и молча умереть.  
Забитый дом, заросшая аллея  
И винограда высохшая плеть.  
 
Неспешный день, декабрьская Ницца,  
И пальцы нежно мерзнут на ветру.  
Неужто мне когда-нибудь приснится,  
Что я проснусь и медленно умру,  
 
Машины потеряют части речи,  
Исчезнет звук погашенной луны,  
И море, опустив крутые плечи,  
Лишится междометия волны.  
 
И ветка больно прорастет сквозь кожу,  
Кольцо на камни скатится, звеня,  
И солнышко, кривя в ухмылке рожу,  
Спокойно отвернется от меня.  
 
23 ноября 2008

* * *

Война на бешеном востоке. 
До мировой подать рукой… 
Как люди странны и жестоки 
В своей юдоли роковой. 
 
А за окном в живом пейзаже 
Церквушки тонкие кресты, 
Зима, распутица и даже 
До счастья к югу три версты, 
 
До голубого небосвода, 
До моря мертвого вдали. 
Меня хранила несвобода 
От края жизни и земли. 
 
От малых бед и прочих буден, 
От безразличия времен. 
И оставался неподсуден 
Любой мой бесконечный сон, 
 
Где столько раз душа убита, 
Где столько раз воскресла вновь, 
Где вечно плачет «Рио-Рита» 
Про ненасытную любовь.  
 
4 января 2008

* * *

Как хочется среди ночи 
Сесть наугад в машину 
И вылететь черной птицей. 
Навстречу пустой Москве.  
И вытащить из заноса 
Ее на краю дороги 
У серых гранитных перил. 
Внизу, под мостом, стрекочет 
Последний трамвай московский. 
Вверху, над мостом, луна. 
Что делал я в этом веке, 
Что делал я в этом царстве, 
Царстве стыда и страха, 
Царстве чужой судьбы. 
А впрочем, кому вопросы... 
Достаточно скользкой трассы, 
Достаточно цепких шин. 
Гудит, надрываясь, дизель, 
Труба, надрываясь, плачет, 
Молча лежит дорога. 
И смотрит откуда-то сверху 
Устало ангел-хранитель. 
 
25 января 2009 

* * *

Свято место не бывает пусто. 
Пустота заполнит пустоту. 
Выпьем пива, почитаем Пруста  
И впадем, как в ересь, в простоту.  
 
Вот рояль, к нему, конечно, ноты, 
Десять пальцев, музыки кусок. 
Нам сыграют польку идиоты,  
Всунув в звуки детский голосок. 
 
Трали-вали - нЕжили, как жили, 
Через пень колоду, кое-как. 
Или выживали. Чаще - или: 
В руки - свечку, на глаза - пятак. 
 
Кто остался, мается и ныне,  
Еле жив, уставу вопреки. 
Господи, за что в твоей пустыне 
Так редки и кратки родники. 
 
Дует ветер, музыка сочится, 
Булькает холодная вода.  
Неужели больше не случится 
Ничего на свете никогда. 
 
27 января 2009

* * *

А день помедлил и погас, 
И свет растаял понемногу. 
И часть - необратимо - нас 
Перетекла печально к Богу.  
 
А в небе дальнем облака, 
Во тьме прозрачной голубели, 
И клином по небу века 
Как гуси-лебеди летели. 
 
Ночник светился неспеша, 
Ночная музыка звучала. 
И задремавшая душа 
Моих забот не замечала.  
 
А где-то плыли поезда, 
И где-то мчались пароходы, 
И гасла медленно звезда, 
Звезда покоя и свободы. 
 
И клавиш бережный разбег 
Мне рисовал черты и лица. 
И медлила из-под закрытых век 
Слеза скатиться…  
 
4 февраля 2009

* * *

Стена и гроздья винограда. 
И кипарисов стройный ряд. 
Как хорошо, что мне не надо 
Идти вперед или назад. 
 
Шагают медленно павлины 
С наклоном глупой головы, 
Они уместны и старинны 
На красном кружеве травы. 
 
Гранит разбитого фонтана 
На фоне сумрачного дня.  
Весь мир - как полотно экрана, 
Что нем и темен без меня. 
 
Там жизнь усталая томится, 
Там грех с отвагой пополам, 
И там лежит, потея, Ницца 
Как позабытый Богом хлам. 
 
Калитка ржавая открыта. 
Облезлый зАмок за спиной. 
Еще разбитое корыто 
Качает медленный прибой. 
 
8 февраля 2009

* * *

Куда судьба, качаясь, доведет 
И где воткнется в бронзовую стену, 
И чем закончит сказку идиот,  
Вонзая шприц в измученную вену. 
 
Мой римский дом осел и изнемог, 
Трава асфальт на трещины разьяла. 
Не входит в паз заржавленный замок. 
И коротко в прохладу одеяло. 
 
Я кофе пью, за окнами - зима, 
И Зевса храм уставился мне в очи. 
И глупость заменяет шарм ума 
В беседах наших на излете ночи. 
 
Ты тоже, дорогая, не Сократ. 
Закат Европы сбылся неизбежно  
Но мне с годами, кажется, стократ 
К тебе опять неутолимо нежно.  
 
По капле в серебро стекает грог. 
По капле жизнь сочится незаметно.  
Не ум от наваждений изнемог, 
А будущее стало беспредметно. 
 
5 апреля 2009

* * *

Что вы, жЕсткие тени рассудка,  
Что Вас милостью вдрызг обнесло.  
Почему там размеренно жутко 
Оставлять на земле ремесло - 
 
В этом скопище ржи и железа, 
Среди утвари Бога и слез, 
Между бедным пространством диеза 
И колючим ничтожеством роз. 
 
Все вы правы - любовь не награда, 
Ею меряют судеб длину 
До любого кромешного ада 
Или входа в любую войну. 
 
Мне ли знать и надеяться, Отче, 
Мне ли верить в прекрасное зло. 
Я пролью свои смертные очи 
В небеса сквозь цветное стекло. 
 
И сожгу бесполезное чтиво, 
И забудусь в назначенном сне. 
Аве, Отче, не красноречиво 
Жить ПОТОМ угораздило мне. 
 
7 апреля 2009

* * *

Какое мне дело до вашего века, 
До черных идей и червонных забот. 
Играет на дудке молитву калека, 
Стирая со лба выступающий пот. 
 
И вторят игре инвалиды во фраке, 
И дождь барабанит, и плачет дитя, 
А звезды сияют привычно во мраке, 
Оркестру уродов исправно светя. 
 
И мне среди них уготовано место 
В последнем ряду, у гитарной струны. 
В составе больного чудного оркестра, 
Среди уцелевшей случайно страны. 
 
Я в такт и усердно бренчу понемногу 
В немые срока, что отпущены мне.  
И звуки лицом запрокинуты к Богу, 
Пол яви - в бреду и пол яви - во сне. 
 
23 мая 2009

* * *

Ты подвел меня к самому краю 
И позволил вернуться назад, 
И опять я на дудке играю 
Целый век напролет невпопад,  
 
Заблуждаясь, ликуя и плача,  
Торопясь, мельтеша и любя.  
Ничего неземного не знача 
В этой жизни земной для тебя. 
 
Понемногу, то криво, то косо. 
Изначально назад, а не вслед, 
Оттолкнувшись от пристани Плеса  
Я отчалил в туман и рассвет. 
 
Попугай в нарисованной клетке. 
И арбуз астраханский в руке. 
И прощальная птица на ветке 
С колокольней земной вдалеке. 
 
То ли Дон, то ли Терека воды, 
То ли Темзы зеленой огни, 
Все смололи железные годы, 
Словно не были вовсе они.  
 
Полумузыки скудные ноты. 
Или труб золоченая медь. 
Или доля в разгаре работы  
Между делом покорно неметь. 
 
10 июня 2009

* * *

Я живу в нарисованной клетке,  
Жизнь затворника праздно веду. 
Попугай суетится на ветке 
По прозванью «седой какаду». 
 
А ночами обычно скучаю, 
Пью «шане» у живого огня, 
Какаду королем величаю 
В ожидании Судного дня. 
 
За окном - то война, то разруха, 
То стихии небесной бои, 
Да едва уловимый для слуха 
Легкий шорох тяжелой хвои. 
 
Да горит еле видно лампада 
На краю полусомкнутых век, 
Да еще на картине Гренада 
Украшает собою ночлег. 
 
Да собака скулит у порога, 
Торопя неизбежный рассвет. 
И далеко далече до Бога, 
Как до смерти в четырнадцать лет. 
 
24 июня 2009 

* * *

За окном - то свет, то тьма, 
Череда войны и мира. 
Не сойти б в ответ с ума 
Среди алчного ампира. 
 
Чижик-пыжик правит бал, 
Хорохорится корова, 
Этот бал заколебал, 
Или хуже, право слово. 
 
Выйду в поле на простор - 
Никого кругом до дрожи, 
Лишь луна глядит в упор, 
Лишена любви и кожи. 
 
Ветер сонно шевелит 
День прошедший, день грядущий. 
Голубь музыку гулит 
Высоко паря над кущей. 
 
И такая, глянь, трава, 
И такое время века, 
Что кружится голова 
И подрагивает веко. 
 
С неба падает звезда, 
Грудь навылет пробивая… 
Хорошо хоть иногда 
Жизнь случается живая. 
 
3 июля 2009

* * *

Слава Богу, встает трава, 
Слава Богу, деревья стойки, 
Жизнь мучительна и не права 
От рассвета до поздней койки. 
 
Душу ранят уже не дела, 
Не слова, не звонки и жесты. 
Не судьба, что была и сплыла 
В белом платье вдовы невесты. 
 
Разложу на столе дома, 
Страны счастья и реки боли. 
Посхожу, как всегда, с ума 
В не моей, но привычной роли. 
 
Посажу наобум цветы - 
Ветку розы и каплю моху. 
Хорошо, что моложе ты 
На одну не мою эпоху. 
 
Разливаю по чашкам чай. 
Кто ты есмь и откуда родом? 
Ах, как пахнет у ног молочай 
Вечной свадьбой и ранним медом. 
 
9 июля 2009

* * *

Цветы сирени высохли давно, 
И дятел спит с открытыми глазами,  
И жизни домотканое сукно 
Как знамя развивается над нами. 
 
Устав забот затвержен наизусть, 
Душа разъята на четыре части, 
Напиток терпкий - музыка и грусть - 
Давно сильней и разума, и страсти. 
 
Вот замер звук, вот вздрогнула струна, 
И чей-то зов сквозь шорохи и вздохи. 
Я сделал полглотка казенного вина 
И прозевал мгновенно пол эпохи.  
 
Орудий гул затих, но не умолк, 
И старый пруд затягивает тина, 
Качал нас в люльке сумасшедший волк, 
А в смерть пасет какая-то скотина. 
 
Кровь не бурлит, но, кажется, течет, 
Удача тоже не проходит мимо,  
Я думал - нечет, оказалось - чет... 
Но на кону ни пени, ни сантима. 
 
11 июля 2009

* * *

Что мне приснится во сне моем праздном,

Что померещится в тусклом быту?

В мире прекрасном таком безобразном

Жили ползком а умрем на лету.

Кружатся в вальсе прилежно уроды,

Катится с неба привычно звезда.

Солнце не ведает века и моды.

Только за тучей живет иногда.

Катится резво пустая дорога,

Спит колесо неподвижно в ночи,

Жизнь, как и смерть молода и двунога,

Хочешь - покайся, а хочешь - молчи.

Медные клены качают ветвями.

Птицы щебечут и черви немы.

Что это, Господи, сдеялось с нами,

Были наотмашь, а стали не мы.

Бьемся навзрыд в нарисованном мире,

В мире, где в клетку разлит окоем

Служим мишенями плоскими в тире,

Падаем с лязгом и молча встаем.

10 августа 2009

* * *

Не трагична жизнь, статична - 
Гонка, полымя, вино. 
Жить бессмысленно привычно 
И недавно, и давно. 
 
Звезды падают на крышу, 
О березу трется ель. 
Никого давно не слышу 
Сквозь сумятицу и хмель. 
 
Тень фламандца над диваном. 
Краснопевцев у окна, 
Кость, дареная шаманом, 
И безделица одна -  
 
Черный крест времен Нерона, 
В римской саже и дыму, 
Что нашел во время оно 
Раб в разрушенном дому  
 
В деревянном водостоке. 
Вечер был щемящ и тих. 
Нам с тобой бы эти сроки… 
Впрочем, хватит и своих. 
 
И, пока в стекле не сухо, 
Влагу пей и Бога славь. 
Еле слышно слышит ухо 
Вздох раба, слышней чем явь. 
 
14 августа 2009

* * *

Ступени вверх, ступени вниз - 
Не знак итога. 
Пространство - времени каприз, 
Улыбка Бога. 
 
Ружье нацелено в мишень, 
Мишень беспечна. 
И на лице слепая тень 
Так быстротечна. 
 
Дождем омыт небесный храм 
Через дорогу, 
Где молится усердно хам 
Себе - не Богу. 
 
Дымится тонкая свеча 
На фоне фрески, 
Черты раба и плача 
Равно нерезки. 
 
Мелькает век за часом час - 
Неуловимо, 
И жизнь проходит мимо нас, 
С улыбкой мимо. 
 
26 августа 2009

* * *

Голубого залива неземная волна,

Что лежит у дверей полусонного дома,

Повторяет людей неземных имена.

Под разборчивый рокот далекого грома.

Ниобея, Цирцея и прочая - тьмы,

Выплывают средь облак туманно и нежно,

Как и прежде они холодны и немы,

И желанны они неизбежно.

Что сюда занесло их опять,

Что здесь делают праздные души,

Пусть мерцают, не буду пенять

Среди самой приветливой суши.

Вот и вечер скользит по усталой волне,

Вот небо уходит за дальние горы.

И спускаются сны осторожно ко мне

Словно мыши летучие в горные норы.

21 сентября 2009

* * *

Какая трудная забота,

Какая чудная игра,

Полулюбить и ждать кого-то

В пустые навзничь вечера.

Свеча горит полулениво,

Гранат качается в окне.

И вот вполне несиротливо

Не только мне.

И шардане в стекле прозрачном,

Бутылка штатной кривизны.

Как скучно в мире однозначном

И без войны и без вины.

А так вот в сумраке убогом,

Слова заветные бубнить.

И в царстве тайном и двуногом

Себя счастливым полумнить.

24 сентября 2009

* * *

Толи тополь возле риги,

Толи топот вдалеке.

Не пора ли снять вериги,

Утопить металл в реке.

И лететь по косогору

Вскинув голову бегом,

В тот доступный кругозору

В винограде белый дом.

Сесть на приступ у порога,

Очи бледные смежа.

Где-то свет знакомый Бога,

Где - то отсветы ножа.

Ну а здесь - тепло и сухо,

Вечер, волны, тишина,

Да туманно слышит ухо,

Что не спит еще война.

24 сентября 2009

Петровац

* * *

В полушаге море плещет у дверей,

Рядом низко солнце светит в полумиле.

Помаши ладонью надо мной Борей.

Чтобы мы не плакали, а куда-то плыли.

Растянулся парус поперек небес,

Все, что было низко, наконец, высоко,

Прямо на песчаник опустился лес,

Закрывая плотно небосклон востока.

Море возле пристани лодки шевелит,

Яхты узкогрудые дремлют у причала.

И у храма Божьего полусонный вид,

Чем ты ближе к истине, дальше от начала.

Позабыты ивы у речной воды

Пальмы да магнолии сохнут у дороги.

Море бесконечное, заслонив пруды,

Не дает насмешливо подводить итоги.

24 сентября 2009

* * *

Помоги мне, Господи, избежать судьбы

Стражника, начальника, бойкого слуги.

Пусть поодаль плещутся рыбы и рабы,

Помоги мне, Господи, слышишь, помоги.

А не слышишь, Господи, тоже не беда,

Пусть, с кем Ты беседовал, помолчит со мной.

На губах соленая лебеда - вода,

Да бормочет шепотом вразнобой прибой.

Я бреду по берегу пожилой земли,

След смывает медленно теплая волна.

На волне качаются в море корабли,

И вдали и около не моя страна.

Пальмы опахалами навевают сон,

Что еще успеется до исхода дня.

Закрывает облако синий небосклон,

Господи, неслышимый, не оставь меня.

25 сентября 2009

* * *

Сколько шума, сколького гама,

В этом воздухе просторном,

Незатейливая драма

В мироздании игорном.

Потерял ключи и фишки,

Память, суетность, тревоги,

Все заботки, да делишки

Остаются мне в итоге.

Я делю и множу звуки,

Не в своей скучая власти.

Где стенания и муки,

И порывы бедной страсти?

Ходят люди сквозь и мимо

Ничего не замечая,

Наливаю херувиму

Чашку клюквенного чая.

Век прошел, второй промчится,

День непрожитый итожа.

Кто там снова в дверь стучится,

Может смерть, а может Боже.

29 сентября 2009

Петравац

* * *

Жизнь разрежу на доли,

Разложу по карманам,

И в пределах неволи,

Позабавлюсь обманом.

Поиграю в идею

Миража и дороги,

Что поеду в Вандею,

Или Шую в итоге.

Заведу себе домик,

Посажу себе фигу,

Полистаю не томик,

А солидную книгу,

Где зарыта собака,

Смерти светится око,

Что скучает, однако,

Без меня одиноко.

Спят дома и медведи,

Черепаха и пава,

Снова - аз, буки, веди,

Только слева - направо.

29 сентября 2009

Будва

* * *

Отравлен словарем и словом,

И всей бессмыслицей забот.

Как незаметно в мире новом

Произошел переворот.

И все, что значило, не значит,

И все, что капало, течет,

Смеется сыч, кукушка плачет,

Играя в нечет или чет.

Мала земля, стара ограда,

Кустарник чахл и неказист,

И улетел уже из сада

Последний лист.

В семь этажей дома и горы,

Где истукан по пояс врыт.

Да медный звук чугунной Торы

Навстречу падает навзрыд.

30 октября 2009

Будва

* * *

Нарисую домик, посажу цветы.

Нарисую дождик и полью герань,

И придешь, конечно, в этот домик ты

В холода и в осень в золотую рань.

Посидим, подышим, попоем, поспим,

И в окно посмотрим, белое, как лед.

Хорошо, что в доме я тобой любим,

Дни без перерыва, ночи напролет.

Если нас не станет, домик не сотрешь,

Лишь цветы герани выцветут едва.

Продадут картинку, тоже не за грош,

И не раз конечно, и потом не два.

2 октября 2009

* * *

Шторм штормит уныло,

Бухает волна,

Все, что раньше плыло -

Побережье на.

Вымокли газеты,

Травы и кусты.

Обещали лето,

А случилась ты.

Пьем чаи и вина,

Слушаем прогноз.

Жизни половина-

Это не вопрос.

Все, что будет было,

Поскучай со мной.

Поштормит штормило

И уйдет домой.

2 октября 2009

* * *

На троне суслики и пешки,

Мир не меняется вокруг.

Орлов легко сменяют решки,

И вновь скрипит гончарный круг.

Заметно, что горшки не боги

Все обжигают без конца.

И там - не сорт, и здесь - убоги,

И без голов и без венца.

А как же нам в китайской мути

Смотреть на это торжество,

Где повсеместно плут на плуте,

И нет управы на него.

Стареть не хочется бессильно,

И праздно наблюдать грешно,

А зло и обло и обильно,

И рукотворно заодно.

Живу. Смотрю. Не принимаю.

В окрестности одной тебя.

За шагом шаг все ближе к краю -

Надеясь, мучаясь, любя…

3 октября 2009

* * *

Море поштормило и легло на дно.

Серебрится еле, что - то бормоча,

Я бы тоже умер, пусть на время, но

Без меня погаснет не одна свеча.

6 октября 2009

* * *

Ветка винограда,

Фиги и прибой.

Половина сада

У меня с тобой.

Пьем мартини или

Прочее вино,

Прошлое забыли

Мы давным - давно.

Будущего нету,

Как того, что нет,

Покупаем в Лету

Дорогой билет.

Лодка от причала

Уплыла во тьму.

Чайка прокричала

Что-то никому.

6 октября 2009

* * *

По бессмертию на рыло,

По бутылке на лицо.

Боже, Боже, как уныло

Жизни медное кольцо.

Обручен с судьбой некстати,

Одинокой, как вдова

Мы летаем на кровати

По законам естества.

Вместо мыслей сны без яви.

Вместо веры яви быт,

И еще внизу в канаве

Прошлый грех и прошлый стыд.

Доля чести, мера страха,

Чет и нечет, свет и тьма,

Перспектива полупраха -

Не сойти совсем с ума.

6 октября 2009

* * *

Я живу в присутствии огня,

То свечи, то медного камина,

То войны сегодняшнего дня,

Где сгорает мира половина.

Снова и лазурь, и синева 
Шум дорог и музыка природы,

Что же так кружится голова

В вальсе наступившей несвободы.

Одевают в форму, не спросив,

В руки - сталь, и далее по датам,

И забудет будущий курсив,

Как живется, можется солдатам.

Впереди, конечно, новый свет,

Он мелькает в сполохе и дыме.

Только счастья не было и нет.

Ни в Твери, ни Риме, ни Нарыме.

Век прошел, второй себе идет,

Жаром обжигая из тумана.

Весело читает идиот

Пушкина с горящего экрана.

30 октября 2009

Переделкино

* * *

В параллельной жизни праздной,

Отделенной от забот,

Веет скукой безобразной

Бесполезной «до» и «от».

Ковш Медведицы железный

Не несет в себе воды,

А в глуши небес уездной

Мелко путает следы.

На Весах туман и слякоть,

Полуявь и полусон.

То ли петь, а то ли плакать,

Глядя в плоский небосклон.

То ли, вынув жизнь из смуты,

Жить бессмертие подряд,

Где столетья на минуты

И на годы не дробят.

6 ноября 2009

* * *

Полвека жил, полвека множил 
Надежды скорбное число. 
Полу погиб и снова ожил, 
Освоив жизни ремесло.  
 
Его следы на медной коже, 
А страх и радости "истле". 
Что делать мне прикажешь, Боже, 
С душой железной на земле. 
 
Мне чужды прежние заботы. 
И страсть, которой имя - тьма, 
Мне ведомей закон работы, 
Закон рассудка и ума.  
 
Слезу стекающую долу, 
Улыбку задрожавших губ 
Я доверяю лишь глаголу, 
Чей звук обманчив или груб. 
 
Истлевшие листая книги, 
Пред мертвыми склоняюсь ниц. 
И лязгают мои вериги 
По камню брошенных столиц. 
 
13 ноября 2009

* * *

Камень стен перед глазами,

Млечный путь над головой,

Я живу в казенной драме

Бесконечно сам не свой.

За стеной гульба и драка,

Крики, всполохи огня,

Позади моя Итака

Истлевает без меня.

Впереди обрывки света,

Тени Бога на стене,

И туманно плещет Лета

Еле слышимо во мне.

Сяду в лодку, весла брошу

Что не видимы во тьме.

Жизни призрачную ношу

Я устрою на корме.

И вдоль берега крутого,

Слава Богу, поплыву

Также веще, бестолково

И бесследно, как живу.

16 ноября 2009

* * *

Слава Богу, жизнь случилась, 
Обожгла, не допекла. 
И потом, скажи на милость, 
Подарила пол крыла. 
 
И, хромая, я летаю. 
И хожу, полу хожу, 
То живу, то умираю 
По земному рубежу, 
 
За которым - речка Лета. 
Пред которым - речка Мста, 
И безумия примета - 
Поле белого листа. 
 
И по сю дурную пору, 
За пределом полусна, 
Моему слепому взору 
Светит истина одна - 
 
Что открыла мне когда-то, 
Выводя строку рука - 
Жизнь хрома, крива, горбата, 
Смерть воздушна и легка. 
 
 
11 декабря 2009

* * *

Пролететь над белым светом,

Задержаться и пропасть.

Обещала прошлым летом

Переменчивая масть.

Только где она колода,

Треф и бубен сложный бег?

У меня в душе свобода

Под ногами белый снег.

Колесо в лихом заносе,

Бег прилежный по утрам,

И в возвышенном вопросе

Разберусь, конечно, сам.

И привычные качели,

От рассвета до темна.

Дух туманный в зыбком теле,

Еле видимый до дна.

Руки скучно гнут подкову,

Веры призрачней черты.

И покорно служит слову

Призрак праздной немоты.

14 декабря 2009

* * *

Надоели морозы и январские вьюги,

Надоели печали, суета и заботы,

Я послушаю Баха бесконечные фуги,

И оставлю на время лихорадку работы.

Поселюсь на излете городишка Ларнаки.

Или в Будве, а может, поселюсь на Парнасе,

И до лампочки ваши високосные драки,

Мне проспавшему жизнь на московском матрасе.

Боже правый, я плачу, не о сучьей погоде.

Двадцать семь не предел для медвежьего меха,

Я молюсь семиглавой вчерашней свободе,

И остаткам всевышнего дряхлого смеха.

По колено вода, и по горло разлука,

Стынет сонная пустошь Бориса и Глеба,

Зарастают развалины слова и звука

И опять ничего, кроме зрелищ и хлеба.

Я стою на коленях на краю мелодрамы,

Помыкаем, бессилен, незлобив и безгласен.

То ли флейты поют, то ли плачут тамтамы,

Про изменчивый мир, что прощально прекрасен.

15 декабря 2009

* * *

Два пространства, две надежды, две истерики, 
Два восторга, две печали, две тоски, 
Выплываю из потопленной Америки, 
Шляпу сдвинув беззаботно на виски. 
 
До обедни доплыву себе до берега,  
До земли, обетованной и чужой, 
Где не будет ни Испании, ни Терека 
Под тяжелой, перегруженной баржой. 
 
В этом мире я случаен, как и прочие, 
Но оставлен на ковчеге невзначай. 
Как в абзаце для финала многоточие, 
В поле скошенном забытый молочай. 
 
А корма забита трезвыми и пьяными. 
То ли музыка, пальба или гульба. 
Затерялась наугад меж океанами 
Вот такая непутевая судьба. 
 
В море грозы перепутаны со штилями,  
Тьма, по сути, - притворяющийся свет. 
Мерил вечность я минутами и милями, 
Только мера ей - безумие и бред. 
 
19 декабря 2009

* * *

Пролетели нулевые

И исчезли в никуда,

Проходные, гулевые.

Никакие, как вода.

Впереди опять качели,

Полусвет и полумрак.

В самом деле, неужели,

Только здесь и только так?

Выпью пива, или чая,

И сардиной закушу.

В ожиданье ноты мая

Жить без солнца не спешу.

Снег метет, метель кружится.

Птица жалобно поет.

Перевернута страница,

В прошлый век наоборот.

И звенит тоска земная,

Как и в прошлые года,

Все на свете забывая,

Постепенно навсегда.

29 декабря 2009

* * *

На руке, по шелку кожи

Пятипалая звезда.

Сохрани нас добрый Боже

От напрасного труда.

От того, что гаснут звуки,

Или лучше, наконец,

Упаси нас от разлуки

Двух серебряных колец.

Погорело и погасло,

Померцало и прошло.

Может, все же не напрасно,

И к добру, а не во зло.

Ведь рука летает где-то,

Где от звезд светлее тьма.

Словно верная примета

Для сошедшего с ума.

И под музыку утраты,

Под надежду ни на что,

Приближается с Арбата

Черно-желтое пальто,

Где в зените праздной ночи,

В полуяви, полусне

Покатились очи в очи

И разбились в явь на дне.

30 декабря 2009

* * *

Ночи короче на йоту.  
Солнце богаче на луч.  
И навевает зевоту  
Стая умеренных туч.  
 
В кружке - горячая влага,  
В памяти - страхи и сны.  
Нет государства без флага,  
Нету души без вины.  
 
Кто мне мешает забыться,  
Бренькать на ржавой струне…  
Только знакомые лица  
Душу тревожат во сне.  
 
Брезжут, колдуют, неволя  
Видеть сквозь занавес крон,  
Как на окраине поля  
Пара мерцает колонн.  
 
Как у окна одиноко  
Молится дева одна.  
Из далекА и далЕко  
Невыносимо видна.  
 
2 января 2010

* * *

Мне чудится, когда уснули  
И снег, и звезды, и плечо,  
И сон качается на стуле,  
И призрачно и горячо,  
 
Ко мне опять приходит дева  
Не хороша и не родна,  
И тень ее в наклоне слева,  
Весьма уродлива, видна.  
 
Она жила со мной когда-то.  
Так безразлично и давно  
В подвале сумрачном Арбата,  
В одно забитое окно.  
 
Расстались как то мимоходом,  
Без слез и лирики, и драм,  
И жили врозь под небосводом.  
Без писем или телеграмм.

 
Нет в яви памяти на йоту,  
Отсутствует любой резон.  
…Так отчего, как на работу  
Является. Желанный. Сон.  
 
10 января 2010

* * *

Глухие слушают глухих.  
Слепые жгут свечу.  
Я понимал когда то их,  
И больше не хочу.  
 
Священный мир -« уйди - уйди».  
Босяцкое сукно.  
И это лихо впереди,  
И позади оно  
 
Где пульс поживы и куска,  
Бессмыслица забот,  
Так жил и будет жить века  
Животное народ.  
 
И в том же стаде на краю,  
И мой чуть слышный звук,  
Я что - то смутное пою  
Не покладая рук.  
 
А жизнь торопится истечь  
Напрасно никуда,  
Где не одна прямая речь  
Исчезла без следа.  
 
15 января 2008

* * *

Покрыты снегом небеса,  
Засыпаны сады.  
Звучат чуть слышно голоса  
Закованной воды.  
 
И под горою неба вдоль  
Бежит себе родник.  
И у меня похожа роль  
На рукотворный миг.  
 
Из ивы вырезал дуду,  
Играю невпопад  
В почти невидимом саду,  
Нездешней жизнью над.  
 
Две ноты «до», три ноты «соль»,  
И пауза, и вдруг  
Пол ноты краткой «смерть - бемоль»,  
И снова жизни звук.  
 
И память, преданный слуга,  
Стирает весь напев.  
И только слезы и пурга  
Среди живых дерев.  
 
18 января 2010

* * *

Не за что зацепиться,

Словно слезе с лица,

Миссия очевидца

Исчерпана до конца.

Миссия слова и дела

Поручена никому.

Солнце устало село

В темном углу в дому.

Сумрак на пьяных лапах

Ползает под столом.

Сучий тревожный запах

Переполняет дом.

Что ты мне тычешь в рожу

Сном, что приносит боль?

Вечность на вечность множу

И получаю ноль.

Свет за окном неярок

Дней освещает дно,

Да пара прилежных Парок

Крутят веретено.

24 января 2010

* * *

Мимо речка, мимо речь,

Что - то, вроде жизни, мимо,

Голова упала с плеч

Не восстановимо.

Мимо сплетни и дела.

Мимо сны и страхи.

Закусили удила

Две моих рубахи.

Полетели наобум

Поперек метели,

Тяжелы от праздных дум,

Но легко летели.

Как парили рукава,

Как кушак мотался,

И смеялась голова,

Раз язык остался.

Может, встретится и вам

Эта кавалькада.

Не делите пополам

Нашу жизнь, не надо.

28 января 2010

* * *

Туземный час, туземная погода.  
И под рукой железо и стекло.  
Как долго нет тепла и парохода,  
А я люблю не русское тепло.  
 
Стакан вина и кресло у камина,  
И жар руки, нагретой от огня.  
Как хорошо, что смерти половина  
Надолго не осталась у меня.  
 
Зеленый кенар куксится на ветке,  
Напротив дремлет белая кровать,  
И где-то под землей, наверно, предки  
Закат подземный любят наблюдать.  
 
Мороз рисует сложные узоры,  
А может быть простые письмена.  
Печальный свиток рукотворной торы  
Сквозь алый свет заморского вина.  
 
Свирели звук из прожитого века,  
И звуку в лад нечеткая струна.  
Куриный бог - молчальник и калека -  
На выцветшей поверхности сукна.  
 
29 января 2010

* * *

В сиреневом тумане развалины дороги,

Бетонное покрытье. Пожухлая трава,

И речка неваляшка полощется в овраге,

И в ней живет лягушка зеленая едва.

А дом над речкой слева, второй его правее,

Оранжевый и грязный и белый иногда.

И целая эпоха скучает в мавзолее,

Пока ее не смыла соленая вода.

Ну что я делал в мире голодном и незрячем,

Зачем из сонма истин я выбрал наобум-

Быть лучше сумасшедшим, нелепым и горячим,

Чем слушать безобразный и бесполезный ум.

Свинья пасется мирно по берегу оврага,

Подсолнух запрокинул скуластое лицо.

Осталось мне полжизни, полсмерти и полшага

И скинет раб с запястий железное кольцо.

30 января 2010

* * *

Тихий ангел неземной

Не забудь побыть со мной,

Пролетая где-то рядом

Над моим нездешним взглядом.

Осени своим крылом

Белый сад и теплый дом,

Легкий снег на дне ладони,

Птицу, дремлющую в кроне.

И, конечно, осени

Все непрожитые дни.

Что толпятся вдаль и мимо.

Мимо Кинешмы и Рима,

Мимо рук и мимо глаз,

Торопя бессмертный час,

Где исчезнет за спиной,

Тихий ангел неземной.

3 февраля 2010

* * *

Однако, не в лоб и не пО лбу,  
А в сердце - навылет, насквозь,  
В живую и теплую колбу,  
Еще не глухую, авось,  
 
Проникло забытое слово,  
С одной из нездешних сторон  
НеждАнно и так бестолково,  
Что вытек нечаянно стон.  
 
И годы не помня об этом,  
Живешь наугад, бормоча,  
Любуешься солнечным светом 
И тем, как цветет алыча.  
 
Проходит в короткие сроки,  
Эпох и держав череда,  
Сменяют пророков пророки,  
Становится сушей вода,  
 
Но снова, морозом по коже, 
К отверстому краю гоня,  
Я слышу неслышное - Боже,  
«Почто ты оставил меня?» 
 
10 февраля 2010

* * *

Зачем мне кажется ночами

Туманный призрак бытия.

Зачем мне мнится за плечами

Судьба родная не моя.

Та, что ждала меня когда то,

Та, что жалела и звала

На дне снесенного Арбата,

Под толщей стали и стекла.

Но все развеяно, разъято

И наугад разметено.

Судьба другая виновато

Мое кружит веретено.

И все равно, что станет дале,

И все равно, какой конец,

Чей профиль выбьют на медали

И из чего сплетут венец.

И чья рука закроет веки,

Живя в добре или во зле.

В каком году, в котором веке,

В какой нечаянной земле.

16 февраля 2010

* * *

Чада и домочадцы

И прочий весь белый свет,

Будет мне с кем прощаться,

Купив в никуда билет.

На том берегу Стикса,

Не в этой земле, но в той

Я лягу у ног сфинкса

К северу головой.

И буду смотреть в дали

Пока не осилит сон,

Как выдавят на медали

Пару родных имен.

И рядом опустится дева,

Слезу смахнув, на песок,

И пуля справа налево

Протиснется в мой висок.

И будет молчать зигзица,

И сердца остынет пыл.

И будут печальные лица

У тех, кого я любил.

27 февраля 2010

* * *

Я вставал на колени,

Я молился и ждал,

Где тревожные тени

Тяжелы, как металл.

Тихо пела Ниоба,

Как всегда ни о чем,

И качались мы оба

У судьбы за плечом.

Догорела усадьба,

Дотрубила труба.

И доиграна свадьба

Госпожи и раба.

И на тихом погосте,

Где стояли дома -

Оркестранты и гости.

И эпоха сама.

Ни поминок, ни вздоха,

Пыль, жара, бересклет,

А была ведь эпоха,

Впрочем, может, и нет.

28 февраля 2010

* * *

Вот смотрю на двор просторный:

Справа - Кремль, а слева - Бен.

День глухой и воздух черный

Среди их высоких стен.

Бродят люди, мчат машины,

Ниобея вяжет плат,

И железные вершины

На завершии палат.

Что я делал в целом свете,

Кем я был и кем я слыл

В виртуально прочной клети,

Среди выцветших могил.

Цокот, грохот, бряк трамвая.

Мельк хоругвей и фашин.

Я живу не вспоминая

Племя «ян» и племя «ин».

День погас и вечер ближе,

Дымка вечности окрест.

Где, когда, в каком Париже

И на мне поставят крест?

10 марта 2010

* * *

Где, Харон, твоя моторка

Или парусник худой?..

Я иду себе с пригорка,

Удалой и молодой.

Ни потертого обола,

Ни железного рубля.

Где-то в горле полглагола

Незнакомой жизни для.

С плавным вырезом рубаха,

И обветрено лицо.

И заклятие от страха -

На руке моей кольцо.

Что-то там Харон лопочет

На краю тяжелых вод,

Не пойму, чего он хочет.

Повезет, не повезет?

Может, места в лодке мало,

Не до дна прожиты дни,

Может, это рябь канала

И Венеции огни.

15 марта 2010

* * *

Что- то не было, может, и было.

Что-то чудится, может, и нет.

В дряхлом хуторе сдохла кобыла.

И телок не явился на свет.

У порога живого костела,

Где молились недавно рабы,

Догнивает поникшая школа,

Где учили «кабы и абы».

Только хлопают двери от ветра,

И когда догорит небосвод -

Появляется в окнах Деметра,

Что- то ищет, а может, и ждет.

И тропинка от озера к дому,

И дорога от дома туда,

Где ходили мы к дому другому,

От которого нету следа.

А трава все и гуще и выше,

А в воде до краев камыши.

И стоят почерневшие крыши

На развалинах бывшей души.

18 марта 2010

* * *

Царству земному даровано иго,

Бедному нечет, а прочему чет.

Снова пылит и грохочет квадрига

Разума мимо возницу влечет.

И у возницы в глазах не дорога -

Пыль под ногами и бешеный бег.

«Только бы к ночи добраться до Бога»,-

Думает утром смешной человек.

Скинуть рубаху, с водой водопада,

Желтую пыль уронив на песок.

И задремать под деревьями сада,

Слушая птицы незлой голосок.

И безмятежно устать и забыться,

Выдохнуть, жизнью на камни истечь,

И незаметно шутя превратиться

В не безымянную праздную речь.

27 марта 2010

* * *

Ну что, пустыня, поиграем в страхи,

В тяжелый шаг и мертвую жару.

Я, голову укрыв в полу рубахи,

Бреду вперед, покуда не умру.

А солнце жжет, и голова кружится,

И ветер гонит неживой песок,

И падает извне шальная птица -

Тяжелым клювом в золотой висок.

По коже змеи шелестят телами,

И черный пот струится по лицу,

И желтый диск колеблется над нами,

Толкая жертву к своему концу.

Глоток воды - иллюзия, не боле,-

Но утоляет жажду на полдня.

Диезы бесполезны и бемоли,

Бемоли и диезы для меня.

Лишь музыка воды толкает в спину,

Поет и плачет тяжело дыша.

Неужто я когда - нибудь покину

Тебя, моя бессмертная душа…

1апреля 2010

* * *

Неслышимо слово и музыка тоже,

И краски погасли, экраны мертвы.

Про нас забывает всеведущий Боже,

И мы про него забываем, увы.

И солнце зашло, и свеча догорела,

И ночь не торопится в утро истечь,

И кружится в воздухе плавное тело.

И вторит движению сонная речь,-

Мы жили в чужом ослепительном мире,

Мы шли по истории мимо судьбы,

Мы были мишенями в солнечном тире,

Земные и грешные полу рабы.

И только присловье, как свет из - под двери,

Настойчиво просится в душу мою,

Что каждому будет однажды по вере

Дано и отмерено в этом краю.

7 апреля 2010

* * *

Опять надеешься на что-то,

Опять «опять чего-то ждешь»,

Как будто угол поворота

На предыдущий не похож.

Вся та же глушь и боль, и страхи.

И та последняя межа,

Где клок разорванной рубахи

И пятна крови от ножа.

Опять собачатся собаки

Всю ночь о чем-то за окном.

И настоящей жизни знаки

Не входят в мой озябший дом.

Сижу и пью, и жгу лучину,

Замятинский тревожа мрак.

И трудно отыскать причину

Того, что все сложилось так -

Верхом, звеня и не итожа

Небывшей жизни позади.

И в чем секрет, скажи мне, Боже,

Что смерти нет в моей груди.

15 апреля 2010

* * *

Где то там за дальним Плесом,

За кривой Угрюм - рекой,

В мире рыжем и раскосом

Солнце машет мне рукой.

Травы жжет и бьет посуду,

Избегая главных тем.

И людскому пересуду

Не подвержено совсем.

И поверх голов тревожных,

Мыслей черных наугад,

И обид людских несложных

И еще надеждой над -

Светит, греет, спит, лучится,

Не гадает, не поет,

А живет себе, как птица,

В вечности наоборот.

Загляну в живые очи,

И слезу с ресниц смахну.

Станет смерть еще короче,

На бессмыслицу одну.

Как бы мне без этой власти,

Одолеть тягучий быт.

Без живой и праздной страсти,

Этой нежности навзрыд.

21 апреля 2010

* * *

Из брожения и скольжения,

Из мерцания и молвы

Человеческое положение

Не устраивается, увы.

В оном - мера скорее сметки,

Мера суетности любой,

И не стоит топтать подметки

По опасной, впотьмах, мостовой.

Лучше спать, устремляя очи

В черно-белую муть кино,

В золотом окоеме ночи,

Если все решено давно.

Если крест на судьбе и воле.

Если крест на самом веку,

Жаль, что нас не учили в школе

Человеческому языку.

И скитаемся, глухи и немы,

Проявляя земную прыть.

И печальнее нету темы,

Чем услышанным Богом не быть.

22 апреля 2010

* * *

Что мне делать с этим хламом -

Мутной долей бытия,

Наступившем в яви хамом,

В коей власти ты и я?

Что мне делать с этой речью,

Исковерканной до лжи?

В шкуру загнанны овечью

Города и этажи.

Как удавкой горло сжато

Бредом пошлости и тьмы.

В чем мы, Боже, виноваты?

В чем опять виновны мы?

Стул и стол, на стуле - тени,

Хлеб и водка на столе.

Встану подле на колени

На своей чужой земле.

Что мне свет и что мне сваха,

Раз невеста из свинца?

Снег - как белая рубаха

Различимого Творца.

25 апреля 2010

* * *

Были века человечьи.

Были века во Имя.

Стали века овечьи

Бедными и больными.

Что же нам делать стало

В этой железной мути.

Наши мозги - из металла,

Души мертвы, по сути.

Месяц - в просторной луже,

Календаря на страже.

Прежних веков не хуже.

Прежних времен не гаже.

Вот и сидишь по уши

В жиже болотной тины,

На самой огромной суше

В роли немой скотины.

Ползает дрянь по коже,

Семечки лузгаешь страстно,

А все остальное, Боже,

Буднично и прекрасно.

25 апреля 2010

* * *

Ну почему сюда, в - с ума сошедший - век,

На этот шарик, стынущий в пустыне,

Где власть недолговечная калек

Никак не переменится доныне?

Ну почему в стихию и тоску,

И глухоту, и слепоту распада,

Где спать и просыпаться по свистку

Меня ведет нетрезвая менада.

Я мог бы жить не здесь и не сейчас,

Я мог бы имя выдумать попроще,

Вот снова день помедлил и погас,

И стало тихо в безымянной роще.

Я упаду в пожухлую траву,

Я вытру слезы от последней встречи,

Спасибо, что ни разу наяву

Мои больные не звучали речи.

А только в том нерукотворном сне,

Где я бывал и воином, и Ноем.

Настоянном на травах и вине,

Напичканном дурманом и покоем.

3 мая 2010

* * *

Мир разобран на детали

Свален задом наперед

И отыщется едва ли,

Кто обратно соберет.

Я смотрю на это груду,

Чуда более не жду.

Я уже отверил чуду,

Побывав в мирском аду.

И что б более забыться,

Избежав тоски труда,

Я живу себе как птица -

Хлеб, да песня иногда.

Да еще - во сне ли яви,

На балу и на пиру

Мельтешу в пустой забаве,

Просыпаясь поутру.

Вера в жизнь - моя основа,

Хочешь бей, а хочешь режь.

И мне нужен, право слово,

Только звательный падеж.

16 мая 2010

* * *

Основа нежности и пыла

Одна воздушная трава,

И что с того, что ты любила?

Ты не права.

Я был дерев ночной обходчик,

Пастух теней и миражей,

Волне лихой себе молодчик

И ворожей.

И здесь меня так было мало,

Удобный прах в пустом дому.

Чему ты бедная внимала,

Или кому?

Мираж развеян по задворкам,

Размазана по стенам тень,

Не укатать высоким горкам

И сон, и лень.

И вроде все в пределах роли,

И по закону естества,

За гранью бешенства и боли

Ты не права…

25 мая 2010

* * *

Играть в бирюльки, заниматься делом,

Немного пить, умеренно гулять -

Решили мы однажды с бренным телом,

В котором сохранилась буква «ять».

Но годы шли - то засухи, то хляби,

Всемирный передел и маята,

Потом любовь к сибирской лайке Габи,

И жизнь шальная мельком мимо рта.

Вино, крокет и бронзовая сбруя,

Усталое плечо, натертая нога.

В итоге то, что больше не хочу я

Искать друзей и находить врага.

А так - лететь сквозь облако наружу,

Дышать морозом, запивать жарой.

А если на подлете занедужу,

То умирать, как водится порой.

И, полежав полгода в черноземе,

А чаще в глине, и сойдя на нет -

Проснуться наугад в знакомом доме,

Еще не на последнем склоне лет.

28 мая 2010

* * *

Уходит не эпоха, а среда,

Уходит не в архив, а в поселенье,

Где войны и пожары - не беда,

А для толпы слепой увеселенье.

Где щит и меч - оружие раба.

Где шпага сплетни властвует не мене.

И делу чести - крышка и труба,

И слава - лицедейству и измене.

Вот вынесли из храма алтари,

И под ноги постелено убранство.

Великих судеб гаснут фонари,

И тьма спешит в свободное пространство.

Так что же делать в этом мираже,

Куда идти в отсутствии дороги?

Закрыться на десятом этаже

И сгнить понезаметнее в итоге?

Знакомый голубь за окном гулит,

Зовя отдаться действию земному.

Да чей-то смех из под могильных плит

Гуляет незатейливо по дому.

5 июня 2010

* * *

Прочерк в графе, где «вера»,

Прочерк в графе, где «совесть».

Нету печальней примера,

Чем эта простая повесть.

Красива, умна, невинна,

Родна и волшебна тоже.

Любила ли Форнарина

Знает один лишь Боже.

Поверх хорошо и плохо

Так буднично и крылато.

В районе по кличке «сохо»

Торжественно и виновато

Налью себе кубок «эля»

И закурю сигарету,

И вспомню, что Рафаэля

Веков уже пять, как нету.

6 апреля 2010

* * *

Темнеет день, шумит листва,

И ливня струны зазвучали.

(Жизнь по законам естества

Полна нечаянной печали).

Вот мокрый пес дрожит в углу.

И стонет дерево от боли.

И прорезает вспышкой мглу

Далекий всполох божьей воли.

Какая тяжесть на душе,

Как сердце в страхе полубьется.

И шар земной лишь буквой «ш»

Ощерится, как улыбнется.

Разбита рама, вдрызг стекло,

Жди в гости кашля и простуды.

Как будто время истекло

Из века треснувшей посуды.

Как это действие старо

И как привычно, в самом деле.

И снова трудится перо,

И легкость не проходит в теле.

8 июня 2010

* * *

Вдруг так, из неоткуда,

Сквозь вечности забор,

Приперлись два верблюда

На мой широкий двор.

Один был цвета хаки,

Другой был голубой.

Жевали хлеб во мраке

Они наперебой.

И что-то бормотали

Про судьбы и века,

О том, что жизнь в астрале

Печальна без пайка.

Я слушал эти бредни

И думал невпопад

О музыке обедни,

О сумраке лампад.

О том, что мы в пустыне

Отечества одни

Влачим в своей гордыне

Бессмысленные дни.

Играем в позолоту

Свиного естества.

Едва осилив ноту

И паузу едва,

Поем в усталом хоре,

Пока случится петь,

Что небольшое горе

Под пенье умереть.

Жевали твари сено,

Себя волхвами мня,

И тая постепенно

В пространство без меня.

13 июня 2010

* * *

Закрываю бедный ум.

Открываю бедный свет.

От моих убогих дум

Спасу нет.

Полу мысль и полу вздох

Появляются шутя -

Что на свете знает Бог

И дитя.

Жизнь прекрасна, как во сне,

И торопится истечь,

В музыкальную вполне

Только речь

И, качая на волне

Вздох и стон,

Ты опять плывешь ко мне

Только в сон.

Танец снега и дождя

Длится, падая без крыл.

Так и жил бы, только ждя,

Если б жил.

14 июня 2010

* * *

Глухо звякнуло стекло,

Залетела сдуру птица.

Дня мгновенье истекло,

Ничему уже не сбыться.

Бродит месяц за рекой,

Жить-не жить - равно удача.

- Со святыми упокой, -

Чей-то голос тянет, плача.

Выйду, лягу на траву.

Положу под щеку руку,

И забуду наяву

Всю житейскую науку.

А оставлю только сон

И его, в миру, заботу -

В город мертвый «Вавилон»

Встроить мраморную ноту,

И сгореть, и не остыть,

Зря в пространство волооко,

Где пасется волчья сыть

Так давно и одиноко.

21 июня 2010

* * *

Глубока недорог колея,

Белый камень искрит под копытом.

Что же делает в мире «не я»,

Окруженное будничным бытом.

А телега скрипит, не спеша,

А окрест продолжаются мили,

И жива ненароком душа,

Что давно ненароком убили.

Надоело мне в дудочку дуть,

Солнце медное дальше и ниже.

И закат продолжает свой путь

Умереть незаметно в Париже.

Птичий гомон померк и остыл,

И судьба больше йоты не весит.

Только зверь не умерит свой пыл,

Где-то рядом совсем куролесит.

Сколь силы в нем, сколько огня,

Сколько веры в разбой и победу.

Хорошо, что я жил «без меня»,

По чужому и смертному следу.

24 июня 2010

* * *

Темнеет озеро в овале

Полуземного миража.

И что с того, что мы устали,

Мирскому бремени служа.

Корма, закат, земные страхи,

И ветра выдохи слышны,

И парус клетчатой рубахи

Среди озерной тишины.

Кругом в коричневом и белом

Лежит зеленое сукно,

Я целый век был занят делом-

Смотреть в туманное окно.

Где ни земли, ни человека,

А только смута без конца,

И абрис прожитого века

Во имя сына и отца.

Земли чужой цветные пятна,

Размытй крест, нечеткий ноль.

Как эта жизнь невероятна

В заглавной ноте смерть - бемоль.

14 июля 2010

Сигтуна

* * *

Сердце вспотело от вечной запарки,

Ткут свою пряжу безумные парки,

Ткут свою пряжу, беспечно бубня,

Что им убогим давно до меня.

Выстрел на выстрел, стрела на стрелу,

Ропщет душа в неуютном углу.

Ропщет душа и твердит наугад -

В жизни такой ты один виноват.

Тянется пряжа, свивается в нить,

Некого стало жалеть и винить.

Некого стало прощать и жалеть,

Олова вдоволь, да кончилась медь.

Шведская сталь затупила ножи,

Хочешь скитайся, а хочешь служи.

Хочешь запри свою тень на замок,

Запад иссяк и восток изнемог.

Тратится пряжа виток за витком,

Век убывает, химерой влеком,

Несыть и сыть перепутались в суть,

Бездна мерцает, а кажется путь.

16 июля 2010

* * *

Туман над озером тягуч,

Костер оставленный погас,

И пролетая, стая туч

Не осенит крылами нас.

А только ропот сон и плеск,

Текущей жизни в никуда.

И безнадежности гротеск

Являет сонная вода.

Кто эту вечность замутил,

Зачал, завел, заставил быть?

И тратить свой животный пыл

На человеческую прыть.

Еще далек уключин скрип,

И что Харону до судеб.

Он равнодушно кормит рыб.

Бросая за борт черствый хлеб.

20 июля 2010

Рабежниеки

* * *

Вода озерная свежа,

Полупрозрачна и нетленна.

И чайки носятся кружа.

И жизнь мгновеннна.

У лодки желтые борта

Тростник поет о чем- то важном.

Закрыты рая воротА

В бреду бумажном.

Я воду в воду уроню,

С весла тяжелого стекая.

Я одного себя виню

На грани края,

Что жил далеко от судьбы

Мне безнадежно Богом данной,

Давно записанный в рабы

Марией или Анной.

А день так нежен и хорош.

И ночь туманна и блаженна.

И в сердце свет, в кармане грош.

И жизнь мгновенна.

21 июля 2010

Рабежниеки

* * *

Способность к творчеству утрачена.

И просто жизнь на склоне лет,

За все минувшее заплачено.

А вероятнее, что нет.

Земля кружится и качается.

Не тяжела и не легка.

Давно пора бы мне отчаяться,

Но не отчаялся пока.

То ждать начну, то снова брошу я,

На свете мизер слов и тем.

Какая жизнь еще хорошая,

Когда не выдохлась совсем.

И мчишься на последней скорости,

В очередной въезжая шиш.

И все надеешься, что вскорости

Ты что- то путное свершишь.

2 августа 2010

Переделкино

* * *

А как на Крюковом канале,

Где камень сер и неказист,

Судьба играет- трали - вали -

В вечерний свет и тайный вист.

Вот сумрак движется устало,

И лодок музыка пошла,

И чуть - отлиты из металла -

Звенят два бронзовых крыла.

И шорох шин несется мимо,

А, может, это снится мне,

Здесь что-то смутное от Рима

Мерцает в душной тишине.

Ложатся карты неторопко,

Бренчат мечи или ключи,

Бьет в потолок случайно пробка

При свете будничной свечи.

А, может, ждет еще удача,

И, став свободен от вериг,

Я буду жить, смеясь и плача,

Как жил с тобой короткий миг.

14 августа 2010

Петербург

* * *

Владимиру Харитонову

Уже один… За жизнью вслед,

Не малыя осилив леты,

Плывешь за тот и этот свет

Меж берегов знакомой Леты.

А я стою на берегу -

Бессильный зритель святотатства,

И нежно память берегу

И безнадежности, и братства

Глухих, лихих, ущербных лет,

Где явь не обретала были,

И даже чаяний тех нет,

Которыми мы праздно жили.

Не подведен еще итог

И наших дел, и наших буден,

Да не оставит смертных Бог,

Коль мы когда-то их забудем.

15 августа 2010

Комарово

* * *

Кругл и розов край заката.

В дымке моря пелена.

Вроде жили мы когда-то

Но в другие времена.

В тех других, помимо власти,

И помимо крестных мук,

Кроме нежности и страсти

Бытовал нездешний звук.

Был он слаб, совсем не громок,

Еле слышен, неказист,

И мерцал мне из потемок,

Как к земле летящий лист.

Я ловил его губами,

Кожей, пальцами руки.

Так и жил он, молча с нами

Здешней жизни вопреки.

Но погас, совсем некстати,

И исчез по мере лет,

Не рыдай мне ныне мати,

И тебя на свете нет.

Вот свирель немного схожа,

Близок к тексту скрипки звук.

Я же слышал его, Боже,

Кожей губ и кожей рук.

17 августа 2010

Комарово

* * *

Что ты делал в случайном теле,

В самой лучшей своей поре,

Подарили простор Емеле

И закрыли в земной дыре.

Где жара, холода, да страсти,

Дым отечества, да тоска,

Да опека ущербной власти,

Медный ствол, наконец, у виска.

Или кружка с холодной водкой,

Да могилы с латинским дном,

Да лебедка с такой походкой,

Что забудешь ее с трудом.

И на все попытки свободы,

Навесной без ключа замок,

Протекли за веками годы,

И исчезли в речной песок.

Но поверх и рассудка и воли,

Что-то манит, светя вдали.

Поднесите мне неба что ли

Сквозь решетку мирской земли.

17 августа 2010

Комарово

* * *

Сколько нас ненужных веку

В территории норд ост,

Остаются имя реку

Только вера и погост.

Бродят кони без упряжки,

Заросла земля травой,

Дремлют куклы неваляшки

На подушке головой.

Льют дожди на камень пылко,

Даже ложка мимо рта,

Мысль от лба и до затылка

Безнадежно заперта.

И еще совсем некстати,

Непонятно, что так вдруг,

Мчат галопом три кровати

Прямо с севера на юг.

18 августа 2010

* * *

Опять перебираюсь в Ниццу,

Легко, как в оные века,

И вижу судеб вереницу

Из нынешнего далека.

И рябь волны и запах розы,

И шарканье усталых ног,

И солнце не меняя позы

Глядит прощально на восток.

ИвАновых повсюду тени,

А ивановЫх нет следа,

Нас не готовят к перемене

Ни свет, ни воздух, ни вода.

И погружая весла в бездны

Полуразрушенных границ,

Я думаю, как мне любезны

Пространства ваших умных лиц.

Отсюда прошлое мгновенно,

И мнится мне, закрыв глаза,

Что где- то рядом незабвенно

Витают ваши голоса.\

18 августа 2010

* * *

Мне невдомек, что жизнь кончается,

Что листья с кленов облетят,

Не будем, милая, печалится,

Давай поедем в Петроград.

Там Эрмитаж, Нева с фасонами,

Растрелли чудные дома,

И ночи белые бессонные,

Где мы сошли с тобой с ума.

И да, еще скажу некстати я,

Амуры мерзнут в декабре,

Одолевает их апатия

К любой изысканной игре.

Они грубы тогда и бешены.

И понимаемы едва,

На красной ярости замешены

Тугие губы и слова.

И пусть снега по небу мечутся,

Пусть Парок гибелен ответ.

Ты все равно за все ответчица

За то, что сбудется, и нет.

19 августа 2010

Комарово

* * *

Полечи меня, присловье,

Чем-нибудь и как-нибудь.

Захлебнулся черной кровью

Наугад ведущий путь.

Сила истины бессильна,

Слава истины мертва.

Жизнь могилами обильна,

Только выбором сперва.

Черный ворон на заборе

Так угрюм и нелюдим,

Что тускнеет даже море

Что качается под ним.

Волны финского залива

Солоны и не теплы.

У забора сохнет ива

Возле высохшей ветлы.

Что ты, черная паскуда,

Не воротишься домой.

Видно, тоже жаждешь чуда

Или вечности самой.

30 августа 2010

* * *

Жизнь земная - страх и воля,

Да еще печаль,

За окном широко поле

И дорога в даль.

Солнце на небе остыло, 
Побрело домой. 
Что сегодня с нами было, 
Бедный ангел мой. 
 
И зачем по краю света,

Прошуршала мгла, 
Просияв мгновенье где-то,  
Вдруг, изнемогла. 
 
Не растаяла, упала 
В свет над головой. 
Что сегодня с нами стало, 
Бедный ангел мой. 
 
11 сентября 2010

* * *

Я возьму тебя на волю

И в бессмертие возьму,

По не скошенному полю

За расстеленную тьму,

Где молочные туманы

И мерцает тишина,

Где сухие океаны,

Как сосуды для вина.

Мы нальем себе до края,

Черно- бурое вино,

То, что пили умирая

Бесконечное давно.

И еще поверх рассудка

И нетрезвого ума

Нам с тобой сыграет дудка

Вальс по имени - зима.

То ли в песне, то ли в плаче,

Будем снежным полднем плыть

Все, что знали мы иначе,

Будет тем, что должно быть.

13 сентября 2010 года

* * *

Где то ангел мой летает,

Невидим и невредим,

То явИтся то растает,

Как в далеком небе дым.

Вот легли на землю росы,

Пожелтели листья вдруг,

И летят, наги и босы,

Мимо пальцев наших рук.

В небе потухи погасли,

В роще зябнет соловей,

И Христос приходит в ясли

В чреве матери своей.

Далеко еще до века,

До небожьего суда,

Это время человека,

Заглянувшего сюда.

Где неловкие обряды,

Только сумрак, мало тьмы.

Где еще мы встрече рады,

Как и проводам зимы.

Не снега, а только травы.

Не пожар, а только дым.

И конечно, были правы,

Все, кто умер молодым.

18 сентября 2010

* * *

Мне Ваша нежность не помеха,

И Ваша верность не беда.

Еще одна святая веха

Меня направила сюда.

Больное, скудное Монако,

Окно на пятом этаже.

Но как я счастлив был, однако,

У края башни Ля -Роше.

Как руки тайные летали,

Разбилось сердце о гранит.

Как белый крестик на эмали

Живую музыку хранит.

И вот когда по краю слуха

Скользнет ее случайный звук,

Душа вздохнет смешно и глухо,

И вытечет из пальцев рук.

19 сентября 2010

* * *

Наконец-то отпустило

И ушло куда-то вглубь.

Я сменял на шило мыло,

Приплатив за мену рупь.

Бедный Киль сменял на Вену,

Шую с Вичугой на Рим.

Плюнь на эту перемену

О любви поговорим.

Не о той, что на бумаге,

Не о той, чье имя медь,

Мне бы толику отваги,

Чтобы заживо взлететь.

И, не сбив о воздух пламя,

Побеситься в кураже,

И застрять в оконной раме

На десятом этаже.

Перевеситься оттуда,

Уцепившись за карниз.

Ах, любовь такое чудо,

Если падать сверху вниз.

20 сентября 2010

* * *

Крылатый день устал,

Свернулся на окне.

И стынет краснотал

В еще живом огне.

Откуда- то рожок

За окнами пропел,

И давешний ожег

Сегодня мал и бел.

Я расстелю постель,

И отворю окно.

Мне эта канитель

Наскучила дано -

И музыкой больной,

И словом наугад.

Не ты тому виной,

А мой вишневый сад.

Он пущен на дрова,

Он вырублен до дна.

Насколько не права

Ты знаешь лишь одна.

Иного не дано

И в будущем, и днесь.

Мне стало все равно,

Что будет с нами здесь.

25 сентября 2010

* * *

Мне сегодня без тебя одиноко.

Что - то вечер не погаснет никак.

Что - то утро не торопится с востока

Растворить в своей рассеянности мрак.

Пожелтевшие листы перебираю,

Потускневшие слова перевожу,

И смотрю, как по мерцающему краю

Ходит месяц по шестому этажу.

То ли птица за окошком пролетела,

То ли листья шелестят себе едва.

То ли маятник раскачивает тело,

Превращая в междометия слова.

Я, конечно, полетаю сколько надо,

Долистаю мелодраму до конца,

Где родная и безумная менада

Растерзает ненавистного певца.

15 октября 2010

* * *

Душа бессмысленно свободна,

И утомительно нежна…

О господа, что вам угодно,

И что угодно, Вам, княжна.

О всем прошедшем, не жалею,

О всем несбывшемся, вдвойне,

Я помню жаркую аллею

И флигель каменный в огне.

Как по земле метались тени,

Как сосны факелом цвели.

Я опускаюсь на колени

Пред пеплом выжженной земли,

А в пепле том мерцает слово,

Под звук оборванной струны.

И та великая основа

Несостоявшейся страны.

Вот день погас и ночь в начале

Бытийной ереси времен,

И жития в бреду печали

Всех неслучившихся имен.

22 октября 2010

* * *

Тьма и свет без интервала,

Наважденье каково,

Там, где было толку мало,

Оказалось ничего.

Буйну голову повешу

В запредельный окоем

И пошлю тебе депешу

О неведенье своем.

О разрушенной надежде,

О потерянном мирке,

Жил в котором долго прежде

С номерком души в руке.

Трали-вали бацал четко,

Четом с нечетом играл,

Так и жил, любил чечетку,

Забывая интеграл.

И смотри, как дует дуло -

Занебесный матерьял,

Где аккорд земного гула

Между ребрами застрял.

28 октября 2010

* * *

Слава Богу, осторожно

На земле живу.

По ночам во сне - безбожно.

Стыдно - наяву.

Где- то даль лежит без края,

Где- то отчий дом.

Хорошо бы, умирая,

Оказаться в нем.

Только путь туда заказан -

Монастырский скит

Под моим высоким вязом

На холме стоит.

Хорошо бы воротиться,

В бронные края,

Там живет давно Жар- птица,

Жаль, что не моя.

И опять лежит дорога

Прямо в Новый Свет.

Но и там, наверно, Бога

Не было, и нет.

На морозе стынет кожа,

Ночь белым - бела.

Жизнь опять на жизнь похожа

Что не раз была.

13 декабря 2010

* * *

Европы труп на лоне века,

И грифов грязных череда.

От неземного человека

Не остается и следа.

Снега метут, метели плачут,

Жара палит и луг и лес.

И ничего уже не значит,

Что распят был и вновь воскрес.

А грифы, голодны и наги,

Бунтуют где-то вдалеке,

Начало было на бумаге,

Финал белеет на песке.

А мир вокруг пригож и вечен,

И запах мирры и травы,

И воздух синь и безупречен

У побелевшей головы.

Прохожих праздных вереница,

И мрамор древний свеж и бел.

Вокруг шумит привычно Ницца,

Не замечая мертвых тел.

26 декабря 2010

* * *

Пружинит шаг, пружинит тело.

Зима родна и горяча.

Судьба устало пролетела,

Поклажей призрачно бренча.

А я опять ищу удачу,

Опять спешу на чей-то зов,

И по ночам смеюсь и плачу,

И начинаю жизнь с азов.

Легко, рыча, остервенело,

Вия надежду изо сна.

Как хорошо, что мучит тело

Зима не меньше чем весна.

И бережно, как стон свирели,

В окно открытое маня,

Качает ель глоток метели,

Застрявший в горле у меня.

28 декабря 2010

* * *

Как этот мир несправедлив,

И это справедливо.

Вот высох медленно залив,

И больше нет залива.

И гаснут эйфеля огни

Во внеземной метели.

И ночи переходят в дни

В ненастоящем теле.

А век в разврате суеты

Живет себе тревожно.

Живет себе, как я и ты

Просторно и безбожно.

Скулит собака за окном

У двери имярека

И тоже мне, крутой бином,

Протлеть еще полвека.

И наблюдать не ход часов,

А смену властью власти,

Не внемля бездне голосов,

Заставших время страсти.

4 января 2011

* * *

Снова рай Европе снится

В предзакатный час,

Как моей руке - синица.

Не будите нас.

На мечту мечта похожа.

Словно «да» на «не».

Дай же ей исчезнуть, Боже,

Как и мне, во сне.

На развалины не руша

Судьбы и умы,

Так уходит в воду суша

На краю зимы.

Так когда-то Атлантида

Отошла на дно.

Ни Паскаля, ни Кандида

С Прустом заодно.

Профиль гунна на медали

С богом пополам.

Песьи головы в оскале

Пена по губам.

5 января 2011

* * *

То ли просинь легла на ветки,

То ли солнце погасло вдруг,

Попугая из медной клетки

Понесло по зиме на юг.

Высота заложила уши,

Желтых крыл разметав туман,

Через три окаянных суши

И в придачу к земле - океан.

И летело пространство мимо,

В облака под косым углом,

И звенел, надрываясь из Рима

Телефонный звонок под крылом.

То ли плакала, то ли пела

Попугая цветная душа

И летело вдогонку тело

По небесным камням шурша.

19 января 2011

Самолет Москва -Нью -Йорк

***

Мне не плачется - и не надо,

Не летается - и не хочу,

За аренду туземного ада

Деревянной валютой плачу.

А волна набегает на сушу,

А трава опускается ниц,

Обронил я нечаянно душу,

Вдалеке от дорог и столиц.

Не вернули обратно потерю,

Словно это беда- не беда,

Но кому же, и чем я поверю,

Если в вере случится нужда.

На песке опрокинута лодка,

Черепаха ползет не спеша,

Как живется, моя ненаходка,

Как вам можется нынче, душа.

25 января 2011

Пуэрто Рико

***

Лунный свет и ветра лепет,

Ночь чугунная течет,

Чьи- то пальцы сумрак лепят,

Превращая нечет в чет.

Стынут окна мезонина,

Виски выпито до дна,

Прежней жизни половина

Слишком явственно видна.

В ней веселая морока,

Грудой сваленные сны

На окраине Востока

Среди бешеной весны.

Где летело в сумрак тело,

Где дымилась алыча

Горячо и неумело

Вольно, падая, звуча.

Где вы, стаи пылкой речи,

Робкий смех и нежный стыд.

Горстка слез от первой встречи

Между пальцами навзрыд.

1 февраля 2011

* * *

Вот и вечер не нашел свою дорогу,

Вот и утро опоздало на часы,

Собираемся за ними понемногу

Вдоль разбитой на осколки полосы.

Небо красным и зеленым полусшито.

Голуба до непрозрачности вода.

Возле дома деревянное корыто

И другое не увижу никогда.

На свирели тростника играет рыба,

Дышит жабрами, губами шевеля.

На просторах окаянного Магриба

Полыхает перегретая земля.

Еле видимы багровые зарницы,

Или за морем куражатся огни.

Запах дыма долетел уже до Ниццы,

Запах гари на дорогах Сан Дени.

И вдыхает это запах морок суши,

Стелет под ноги ведущий в бездну путь.

Судный день вползает к нам в больные души,

Незаметно, без усилий, как - нибудь.

20 февраля 2011

* * *

Недозрелое Монако,

Перезрелое Марокко,

Как же, Господи, однако,

В этом мире одиноко.

Поживу полгода в Ницце.

Погуляю по бульварам.

Что там в этой загранице

Нам, потомственным татарам.

Тяжело и неутешно

Чайка кружится над молом.

Или правильней, конечно,

Нам, потомственным монголам.

Крестный путь ничуть не страшен,

Так и ляжем чередою.

Снова щит из тел и пашен

Меж Европой и ордою.

1 марта 2011

***

Живу в Венеции, варю себе лапшу,

Смотрю в окно, немытое, однако.

Тяну «шато», надеюсь и дышу,

И собираюсь вечером в Монако.

Спущу кольцо в соседнем казино,

За три креста добуду утром фишки.

Взгляну вокруг, допью в углу вино,

И проведу ладонью по манишке.

Как жить легко меж волком и овцой,

Любуясь их искусством пляса.

Соседский волк с улыбкой и ленцой

Вонзает вилку в жареное мясо.

И сколько шкур спустил он за сеанс,

Вот так сидеть - доволен и распарен.

А рядом тварь поет ему романс

Из дорогих и недоступных псарен.

Помпей, сенат, ристалище, Катулл,

Осада, битва, Фермопилы.

Забытых игрищь долетает гул

Сквозь венцианские могилы.

4 марта 2011

* * *

Мне б выбраться из плена 
Не вдоль, а напрямик, 
Я - Данова колена  
Бездарный ученик. 
 
Душа моя пробита 
Сквозь медные бока, 
Разбитое корыто - 
Жилище дурака. 
 
И где-то возле Трои,  
А может, на луне,  
Лежат мои герои 
На пролетарском дне. 
 
Пора бы к ним поближе,  
Забыться праздным сном. 
Но в неземном Париже 
Не гаже, чем в земном.

Играй же, слышу, Боже, 
Не утомляй судьбу, 
Плешивому вельможе, 
Туземному рабу.  
 
28 марта 2011

* * *

Мир безумен боле или мене,

Мельтешит, куражится вокруг,

На столе холодные пельмени,

А в душе не вера, а испуг.

А в посуде « горькая» до края,

А на небе поздняя звезда,

Нежная, веселая, нагая,

Божьего - привратница - суда.

Я, конечно, выпью и поплачу.

Я конечно, выход не найду.

Я куплю на бронзовую сдачу

Пайку льда, полезную в аду.

И в котле ворочаясь кипящем,

Вспоминая прошлую гульбу,

В будущем моем ненастоящем

Вечный холод приложу ко лбу.

30 марта 2011

* * *

Боже, Боже, какая досада,

Промелькнула судьба не моя,

А чужая в углу зоосада

Продолжается, круги вия.

Ничего, что корыто разбито,

Ничего, что живу наугад,

Ведь Господь через мелкое сито